— Она новенькая. Отведу ее на нижнюю палубу, пусть разместится, — ответил тот.

Эбби попыталась последовать за капитаном по лестнице в трюм, но ее тут же замутило. Зажав рот, она ринулась обратным курсом, и ее стошнило на палубу в пяти футах от котла кока.

— Это ваш вклад в блюдо, мисс? — полюбопытствовал тот.

— Ох, жалкие вы, жалкие бестии! — вскричала Уинтер.

Остановившийся посередине лестницы Хоули вздохнул. Вот почему обычно женщин не пускают на борт. Вскарабкавшись по ступенькам обратно, он присоединился к Эбби.

— Тебе уже лучше?

— Что здесь творится? — вопросила девушка. — Только не говори, что можешь жить вот так!

— Могу, как и все мы.

— Но ты не можешь! То есть не может быть, чтоб вы вправду спали под этой лестницей!

— Так точно, мисс, мы там спим. Как и вы будете, и с радостью, коли нагрянет достаточно крепкий шторм.

— А что такое стряслось там внизу, что стоит такая гнусная вонь?

— Стряслось?

— То бишь этот противоестественный запах.

— То же самое ты говорила о супе.

— Нетушки, я заблуждалась. Случившееся внизу куда хуже супа. Да лучше пусть меня трахает розовая писюлька Филипа Уинтера, чем я ступлю туда еще хоть на фут!

— В самом деле?

— То бишь растолкуй это мне, Джек. Уж наверняка есть решения получше.

— Ну, дело в жаре и влажности, а корабль старый и сделан из дерева. И упомянутый тобой запах — просто смесь.

— Смесь чего?

— Это знает любой моряк. Это запах льяльной воды, испортившейся со временем, смешивается с ароматом немытых тел, тухлой рыбы и мяса, и экскрементов скота.

— Какого еще скота?

— Ну, конечно, мы держим свиней, кур, коз и прочих живых животных внизу.

— Живых?

— Порой мы не видим берега месяцами. Мясо можно засолить, но через несколько недель оно все равно сгниет, так что мы держим живой скот, чтобы забивать его по мере надобности.

— И ты со своими людьми спишь среди свиней, да?

— О нет, мисс! Животные находятся на орлопе, самой нижней палубе. А мы спим чуть выше. Но их испражнения просачиваются сквозь доски на дно трюма, где смешиваются с льяльной водой, так что частенько она пахнет не так уж сладостно. Что же до скота, то поверь, после пары недель в море, когда из еды у тебя только галеты, которые как каменные и полны черноголовых личинок долгоносиков, ты будешь благодарна за свежее мясо.

— А где вы держите воду?

— В бочках вон там.

Эбби пересекла палубу, подошла к одной из бочек, на которые указал ее друг, подняла ее крышку и понюхала:

— Фу! Тухлая! Омерзительно!

— Ну, сейчас-то она свежая, — возразил Джек. — Но испортится довольно скоро. — И, настроившись на философический лад, добавил: — И к этом вкусу нипочем не привыкнешь.

— Не привыкнешь? — переспросила девушка.

— Нет.

— И почему ж это?

— Потому что он становится все хуже и хуже.

Эбби покачала головой, пытаясь осмыслить масштабы того, что ее теперь окружало.

— Должно быть, по нижней палубе бегают крысы, — пришло ей вдруг в голову.

— Так точно, мисс, и не только по нижней, — подтвердил ее догадку Хоули. — А еще тараканы, и водяные змеи, и тысяченожки, и всякого рода ночные твари ползучие.

— А вы не можете окурить корабль?

— Ну, мы его окуриваем…

— Окуриваете?

— Да, мисс.

— И как же сие осуществляется? Я спрашиваю, потому как то, что вы делаете, не работает.

— Ну, мы время от времени заливаем туда горящую смолу и заставляем проштрафившихся размазывать ее. Но это решение не окончательное, и курам оно не нравится.

— Не нравится? Откуда ты это знаешь? Ты что, разговариваешь с курами?

— Нет, мисс, но яйца ихние еще долго после того выходят черными. По-моему, они клюют смолу, но наверняка я сказать не могу.

Уинтер сдвинула брови:

— А что будет сейчас?

— Отобедаем и приготовимся к завтрашнему сражению.

— Сражению? С «Вице-королем»? Разве мы не можем сейчас же выйти из гавани и обогнать их?

— Конечно же, можем, но где ж тут веселье?

— Веселье?!

Перепуганные ящерицы разбежались по углам, когда капитан Джек распахнул дверь каюты и криком созвал команду на верхнюю палубу, чтобы ознакомить со своей стратегией боя. До рассвета оставался час, и его матросы, подкрепившиеся ромом накануне вечером, рвались в бой. Пелена плотного тумана, висевшая футах в десяти над водой почти всю ночь, начала рассеиваться, и если поглядеть прямо над палубой, можно было увидеть испещрившие иссиня-черный небосклон звезды.

Хоули с командой наполнили две шлюпки смолой и спустили их на воду с подветренного борта. Созвав четверых лучших пловцов, капитан приказал им прыгнуть в воду и держаться за корму, по двое на лодку. Потом он спустил им по два горящих фонаря, и они аккуратно поместили их на носу и в центре каждой шлюпки.

Заработав ногами, пловцы принялись толкать лодки на сотню ярдов к северо-востоку и к юго-востоку от «Крепости». Выведя их на место, они уцепились за кормовые транцы, дожидаясь «Вице-короля». Это были отважные люди, потому что воды у Сент-Олбанса были популярным нерестилищем песчаных акул. Джек знал, что «Вице-король» нападет на них на рассвете — и почти наверняка с востока — по двум причинам: во-первых, потому что тогда пылающий шар солнца будет светить пиратам в глаза, а во-вторых, потому что атакующее судно будет идти ходко под попутным ветром, представляя собою для орудий Джека вертикальную цель, прямое попадание по которой почти невозможно. Хорошая же новость заключалась в том, что атаковать под этим углом «Вице-король» не сможет. Ему придется развернуться бортом, чтобы направить свои орудия на «Крепость», и вот тогда-то преимущество ненадолго окажется на стороне пиратов.

Хоули прошел на нос, чтобы проведать Эбби. Она твердо стояла на своем, отказываясь спуститься хоть на фут под палубу, так что Джек велел нескольким матросам перевернуть шлюпку, чтобы у девушки появилось менее отвратительное убежище для ночлега. Он бы с радостью потискался и совокупился с нею там, под лодкой, в эту ночь, но подобное было бы нарушением его собственного правила против сексуальных отношений на борту судна.

— Хорошо ли вы спали, мисс? — спросил он Уинтер наутро.

— Нет! — огрызнулась та.

— Ну, тебе должно было быть удобно; сложенные паруса были для тебя периной.