– Куда? – невольно опешил Пабло.

– В сыскную полицию, нам с вами о многом предстоит побеседовать.

– Но я не могу, – запротестовал художник, – завтра у меня персональная выставка, я должен присутствовать на ней, а потом, что скажут мои коллеги, поклонники, почитатели… Поверьте мне, я не имею к этой статуэтке никакого отношения.

Лицо инспектора выразило озабоченность.

– Что ж, при некоторых обстоятельствах я могу вам помочь. Я даже могу закрыть глаза на украденную статуэтку, что была найдена в вашей квартире.

– Какие же это обстоятельства? – приободрился Пикассо.

– Все зависит от того, насколько вы будете откровенны со мной. – Вытащив из планшета портрет Луи Дюбретона, нарисованного полицейским художником, инспектор продолжил: – Мне нужно знать, что это за человек? Вы узнаете его?

Взяв рисунок, Пабло Пикассо расслабленно вздохнул:

– Ах, вот вы о чем. Я знаю этого человека.

– Как его зовут?

– Это русский художник Кирилл Воронцов из Санкт-Петербурга. Но зачем он вам? Уверяю вас, он весьма благонадежен.

– Вот как… Чем же тогда он занимается в Париже?

– Копирует полотна великих мастеров. Он очень хороший копиист. Во всяком случае, другого такого я не знаю.

– Это его основной заработок?

– Насколько мне известно, он не стеснен в средствах. Живет в свое удовольствие, а картины копирует для души.

– Где его можно найти?

– Мы с ним не были друзьями, – пожал плечами Пикассо. – Разве что иной раз встречались в кафе на Монмартре. И где он живет, я не знаю. Рад был бы вам помочь…

– У него есть женщина?

– Я бы сказал, что у него много женщин, но, кажется, ни одной из них он не отдает предпочтения. На мой взгляд, тихая семейная гавань не для таких персонажей, как он. Вы это имеете в виду?

– Как называется кафе на Монмартре?

– «Шанхай». Я могу быть свободен, господин инспектор?

– Пока да, господин Пикассо, но из города ни на шаг! Можете понадобиться в любой момент. А статуэтку мы забираем и вернем ее в музей прикладного искусства, откуда она была похищена. Вам она больше не пригодится. – Посмотрев на учиненный беспорядок, он довольно проговорил: – Все, господа. Не будем вам больше мешать, господин Пикассо, уверен, что у вас отыщется немало важных дел.

– Разумеется, – буркнул Пабло Пикассо, поднимая с пола разбросанные журналы. – Должен же кто-то привести в порядок это безобразие.

– Очень надеюсь, что мы не доставили вам особых беспокойств.

* * *

Вернувшись в сыскной отдел, инспектор Дриу сел в кресло и, расчистив стол от сваленных на него бумаг, взялся за перо.

Значит, все-таки русский копиист… Если подумать, то ничего удивительного. В России немало коллекционеров, которым по силам организовать кражу любого произведения искусства, в том числе и «Моны Лизы», а в последнее время мода на картины Франции и Италии возросла невероятно! Так что не стоит удивляться тому, что русские грабители стали действовать далеко за пределами Санкт-Петербурга. Хотя они являются всего-то небольшим звеном международной подпольной организации, специализирующейся на краже музейных ценностей по всей Западной Европе.

Преступники имеют широко разветвленную сесть в Италии, Франции, Англии, Голландии. Произведения искусства, похищенные в этих странах, переправляют в Швейцарию, страну, имеющую наиболее благоприятный климат для тайных сделок, откуда они стремительно расходятся в частные собрания американских и русских коллекционеров. Причем только на территории Франции действуют десятка два сплоченных профессиональных групп. Вылавливать их приходится поодиночке, но в тени всякий раз остаются истинные координаторы и заказчики преступлений. Рынок краж произведений искусства четко поделен, и в каждом районе действует собственная преступная группировка. А координируют столь масштабный мировой проект люди с большими возможностями и деньгами, – чаще всего крупные эксперты, имеющие безукоризненную репутацию, реже – известные антиквары.

И теперь у инспектора Дриу была реальная возможность добраться до самой верхушки. Человек, сумевший выкрасть «Мону Лизу», вряд ли работал через посредников, хотя бы в силу своего значительного профессионализма. Такие люди, опасаясь утечки информации, предпочитают общаться с первым лицом. Следует взять грабителя, а уж там можно выйти на заказчика и далее раскрыть всю преступную сеть.

Макнув перо в чернильницу, инспектор Дриу быстро написал на листке бумаги:

«Начальнику Санкт-Петербургской сыскной полиции действительному статскому советнику Владимиру Филиппову».

С Владимиром Филипповым инспектор Дриу познакомился в Карловых Варах, где они с семьями проживали по соседству в частных домах. За случайным разговором вдруг выяснилось, что оба работают в сыскной полиции, после чего их отношения укрепились. С момента их первой встречи господин Филиппов продвинулся до начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга, а он так и остался в инспекторах. Правда, на дружбе служебные отношения не отразились. Филиппов дважды по своим должностным надобностям наведывался в Париж, всякий раз квартируя у своего старинного доброго приятеля, а инспектор Дриу, побывав в прошлом году с делегацией в Петербурге, не преминул сделать визит господину Филиппову. Так что инспектор Дриу вправе был рассчитывать на скорый и обстоятельный ответ.

«Дорогой Владимир!

С момента нашей последней встречи прошло полгода. Часто вспоминаю твой теплый прием на даче близ Санкт-Петербурга. Вино было великолепное.

А сейчас позволь немного о деле… Как тебе, наверное, известно, десять дней назад из Лувра была похищена картина Леонардо да Винчи «Мона Лиза». Мы очертили круг подозреваемых, в который входит некий копиист Луи Дюбретон. Впоследствии нами было установлено, что под этим именем скрывается российский подданный Кирилл Воронцов. Имеется ли у тебя что-нибудь на этого господина? Надеюсь на скорый ответ, передавай привет своей дражайшей супруге.

Твой Франсуа Дриу».

Написав эпистолу, инспектор перечитал ее еще раз, отметив, что она приобретает несколько официальный и суховатый тон, но переделывать не пожелал. Сунув лист в папку, Дриу отправился на первый этаж, где располагался телеграф. Заходить в комнаты было приятно – за ключом телеграфа работала молоденькая сотрудница – Жанна Броньяр. Даже самый ненастный день с ее появлением приобретал радужные краски, а хорошее настроение на предстоящий день был крайне необходим.

Открыв дверь, он увидел, что девушка сидит за телеграфом.

– Жанна, мне нужно немедленно отправить это письмо господину Филиппову в сыскную полицию в Санкт-Петербург.

В комнате никого не было, весьма подходящий случай, чтобы пригласить девушку на чашку кофе, а там уж как сложится. При мысли о предстоящем свидании он вдруг ощутил некоторое волнение.