— Сейчас что-то изменилось?

— Да, — я улыбнулась. — Ты чудесный, Арс. Именно такой мужчина, которого я хотела бы видеть рядом с собой, но…

— Всегда есть это “но”.

— Не спеши с выводами. Дай договорить!

Заметив мое недовольство, он тихо рассмеялся.

— Малыш, ты такая смешная сейчас.

— Я серьезная, вообще-то! Решается наша судьба. И я хочу, чтобы у нас был шанс на совместное будущее. Давай его дадим нам… — Я перевела дыхание. — Но не будем бежать впереди паровоза, делать семимильные шаги. Лучше остановиться, шагнуть один раз назад, чем понять, что десять сделанных вперед — это ошибка. Если ты готов ждать, готов принять мое решение, не осуждая и не обижаясь, то давай вернемся к этому вопросу позже, когда оба будем готовы и уверены.

Я заглянула в его глаза, всмотрелась в бездонную чернь и прикусила губу. Мой запал пропал, на смену смелости пришел страх остаться непонятой.

— Я понимаю тебя, малыш. — И слово “малыш” в этот раз оказалось целебным елеем, бальзамом на душу. — Только окончательное решение мы примем не сегодня. Завтра утром, если ты останешься при этом же мнении, скажем об этом родителям. А сейчас давай отдохнем. Бьюсь об заклад, мама этим вечером утомила тебя разговорами.

— О, да! Я нарвалась на тщательно спланированную рекламную акцию.

— И как? Насколько я по десятибалльной шкале оказался хорош?

— На все сто! Такого днем с огнем не…

Я не успела договорить из-за внезапного поцелуя. Он требовательно накинулся на мои губы, шумно втянув воздух и заставив задержать дыхание.

— Арс… — в тот же миг желание завязалось тугим узлом внизу живота, я замерла, боясь пошевелиться и не совершить того, о чем утром непременно пожалела бы.

— Я в душ, — прошептал, накрыл мои руки своими и разжал вцепившиеся в его рубашку пальцы. — Ложись, я скоро.

Вскоре в ванной комнате зашумела вода. Я, как маленькая девочка, положила ладони на пылающие щеки и уставилась на белую вазу с благоухающими живыми цветами. А ведь только сейчас обратила внимание на них и чудесный аромат, витающий в спальне.

Улыбнулась. Мой муж меня понял. Не осудил, не закатил скандал, как непременно поступил бы Вадим, а понял. И кто-то еще посмеет сказать, что мне достался не идеальный мужчина? Да я с пеной у рта буду доказывать обратное и приводить весомые аргументы, от которых так приятно теплеет в груди.

Я счастливо улыбнулась, поправила подушку и укрылась одеялом до самого подбородка, быстро задремав. А проснулась от очередного нежного поцелуя.

— Арс.

— Не ворчи. Я просто хотел пожелать доброй ночи.

— Твои нежности мешают мне думать, — нахмурилась, хотя была уверена, что в темноте он вряд ли увидит мое недовольство.

— Не думай. Просто спи.

Арсений снова зарылся носом в мои волосы и крепко обнял. И, черт возьми, это было так правильно, так желанно, необходимо… Особенно необходимо.

Утро я встретила в одиночестве, но насладиться пробуждением не получилось. Стоило вспомнить вчерашний вечер, и хорошее настроение уступило место волнению.

Я выбралась из кровати, умылась, выбрала легкое платье и посмотрелась в зеркало. Там отразилась непривычная Анна: бледная, с грустными глазами и немного исхудавшая. Однако даже несмотря на внешний вид и боль в сердце, уверенность в правильности своего решения росла с каждой секундой. Да, за десять дней можно возненавидеть человека, можно выбросить его из сердца, впустив туда другого мужчину, но изменить себя — нет. И я была безмерно благодарна Арсению, что он это понял, принял, поддержал. Такой поступок говорил о многом, в первую очередь — об уважении.

В коридоре никого не оказалось. Я спустилась в гостиную, заглянула в кухню, где повар готовил завтрак, и уточнила местонахождение хозяев. Он с почтением меня поприветствовал, указал, в каком направлении двигаться, и снова занялся работой.

Набравшись смелости, выбралась на лужайку. Родители Арса пили кофе, о чем-то увлеченно разговаривая, а мой муж общался с Исис. Ужасно жаль, что я испорчу им день, который непременно стал бы особенным.

— Доброе утро.

Хоть и пыталась скрыть волнение, Арсений его заметил. Улыбка тут же сползла с его лица, а взгляд переменился. Тяжело отказывать человеку, в чьих объятьях проводишь уже не одну ночь.

— Не думал, что так рано встанешь, — муж поднялся и поцеловал меня в щеку.

— Мне надо поговорить, — посмотрела на него и, после его короткого кивка, обратилась к родителям Арса, — с вами.

— Что-то не так? — взволнованно спросила Алекса.

— Все хорошо. Только… венчания… не будет. Я долго размышляла над этим и решила, что этот шаг слишком ответственный…

— Я так и знала! — зло произнесла сестра мужа. — Думала, что ты по-настоящему любишь брата…

— Исис! — попытался утихомирить сестру Арс.

— Да ты посмотри на нее! Она играет с тобой, вертит, как вздумается!

— Это не так!.. — чуть ли не крикнула, но мои слова затерялись в потоке обвинений на греческом языке, который оборвался после окрика Матиаса.

Исис вскочила, сверкнула глазами, показав свою ярость, и быстрым шагом покинула лужайку. Неприятно.

— Анна, почему ты так решила? — серьезно спросил свекр.

— Говорят, люди должны учиться на ошибках. Особенно на своих. — Я обхватила ладонью пальцы Арсения, ища в нем поддержки, но ответного жеста не последовало. — Я не хочу торопиться, снова совершать безрассудные поступки и потом о них жалеть. Ваш сын мне очень дорог, но чувства должны проверяться временем. Оно у нас есть.

— Ты уверена, что причина лишь в этом? — спросила Алекса, сжав в руках салфетку.

— Да.

— Хорошо, — с грустью ответила свекровь. — Надо позвонить Святому Отцу.

Она тоже поспешила уйти, нас осталось трое. Матиас огорченно цокнул и поднялся.

— Я… — хотел он что-то сказать, но его прервала мелодия моего звонка.

Я достала телефон, но ответить папе не успела — сбросил. Через пару мгновений завибрировал на столе телефон Арсения. Он посмотрел на дисплей, потом на меня:

— Слушаю, Сергей Павлович. Да. Китайцы? Вопрос с ними практически решен… — Муж окинул меня серьезным взглядом, и внутри все сжалось от дурного предчувствия. — Венчание не состоится. Все в порядке. Хорошо, мы прилетим сегодня же...

— Что случилось? — спросила, как только он завершил разговор.

— Сказал, в компании ЧП. Придется лететь.

— Все настолько серьезно? Мы же завтра утром все равно…

— Он ничего толком не объяснил… — Арсений тяжело вздохнул, задумавшись о чем-то, затем посмотрел на своего отца. — Па, нужен самолет.