– Флин, если ты не заметил, я смотрю телевизор.

Он задумывается. Кладет пульт на стол, устраивается на диване и вдруг произносит:

– А сейчас я не откажусь от кока-колы.

Первым моим желанием было ответить ему: «Что ж, поздравляю, лапочка, у тебя есть две чудные ножки, чтобы сходить за ней». Но поскольку я хочу быть приветливой с ним, встаю и решаю принести ему сама.

– В стакане и со льдом, пожалуйста.

– Конечно, – киваю я, довольная его мирным тоном.

Вне себя от радости, иду в кухню. Симоны нет. Беру стакан, кладу в него лед, достаю из холодильника кока-колу, открываю ее и – ба-бах! Взрывается кока-кола. Брызги газированной жидкости заливают мои глаза, одежду и всю кухню.

Я с трудом нахожу стол, чтобы поставить кока-колу, и на ощупь ищу бумажные полотенца, чтобы вытереть себе лицо. Го-о-осподи, я вся мокрая! И только тогда я замечаю в зеркальной дверце микроволновки отражение Флина, который через приоткрытую дверь наблюдает за мной со злой ухмылкой. Черт бы тебя побрал!

Уверена, что это он взболтал банку, чтобы та взорвалась, – именно поэтому он был такой добренький, когда просил меня об этом.

Я делаю несколько глубоких вдохов, потом, вздыхая, вытираю себя, вытираю пол. Чертов ребенок! Наконец я заканчиваю убирать и выхожу из кухни, словно бык Осборна[21]. Я собираюсь высказать этому гному все, что накипело, ведь я уверена, что это он во всем виноват. К сожалению, я вижу его в гостиной в обнимку с Эриком.

– Привет, дорогая! – приветствует меня любимый с широкой улыбкой.

У меня два варианта: мгновенно стереть ему улыбку с лица и рассказать, что натворил его любименький племянник, или скрыть и ничего не говорить о мини-преступнике, которого он держит в руках. Я выбираю второй вариант, и тогда мой Айсмен ставит мальчугана на пол, подходит ко мне и оставляет на моих губах сладкий и нежный поцелуй.

– Ты что, мокрая? Что с тобой произошло?

Флин смотрит на меня, а я смотрю на него. Через пару минут я отвечаю:

– У меня взорвалась банка кока-колы, когда я ее открывала, и мне конец.

Эрик улыбается и, ослабляя галстук, заявляет:

– То, что происходит с тобой, больше не происходит ни с кем.

Я улыбаюсь – с этим трудно спорить. В этот момент входит Симона:

– Ужин готов.

Эрик поворачивается к племяннику.

– Давай, Флин. Иди вместе с Симоной.

Мальчуган убегает в кухню, за ним уходит Симона. После этого Эрик подходит ко мне и страстно меня целует в губы. Минута – и я совершенно теряю голову!

– Как ты провела день в Мюнхене?

– Превосходно. Хотя ты и так уже знаешь. Ты же мне тысячу раз звонил, невыносимый!

Эрик, похоже, развлекается:

– Нет, не невыносимый. Встревоженный, да. Ты не знаешь города – вот я и волнуюсь из-за того, что ты гуляешь одна.

Вздыхаю, но он не дает мне ответить.

– Но расскажи мне, где же ты была?

Я как могу объясняю, в каких великолепных и потрясающих местах я была, а когда рассказываю о мосте с замками, то, к своему удивлению, слышу:

– А эта идея мне кажется просто превосходной. Пойдем на мост Кабелстег, когда захочешь. Кстати, в Мюнхене есть и другие мосты для влюбленных.

– Ты когда-нибудь там вешал замок? – пораженно спрашиваю я.

Эрик долго на меня смотрит… смотрит, а потом с ухмылкой шепчет:

– Нет, дорогая моя. Ты будешь первой, кто этого добился.

Я на седьмом небе. Я даже представить себе не могла, что мой Айсмен такой романтик. Я очень довольна его ответом и тем, что он в таком хорошем настроении. Потом я вспоминаю о костюме служащей полиции. Он точно будет в восторге! Но он прерывает мои мысли:

– Как ты смотришь на то, чтобы поужинать сегодня у Бьорна?

Ого, и еще раз ого!

Сразу же отбрасываю идею с костюмом. В мгновение ока меня обдает жаром, я не могу дышать. Я понимаю, что означает это предложение. Секс, секс и еще раз секс. Не сводя с него глаз, киваю:

– Считаю, что это превосходная идея.

Эрик улыбается, отпускает меня и идет в кухню, я слышу, что он разговаривает с Симоной. Потом до меня доносится, как протестует Флин. Он сердится из-за того, что дядя уезжает. Наконец возвращается мой безумный любимый, берет меня за руку и говорит:

– Пойдем одеваться.

Эрик удивляется при виде щеколды, которую я повесила в комнате. Но я обещаю ему, что мы будем ею пользоваться лишь в определенные моменты. Он с пониманием соглашается.

– Я хочу тебе показать, что купила. Подожди минутку, – говорю, горя от нетерпения.

Тороплюсь в ванную комнату. Да, я не рассказала ему о полицейском костюме – оставлю этот сюрприз на потом. Снимаю одежду и приклеиваю накладки на соски. Они такие забавные! Улыбаясь, открываю дверь ванной и становлюсь перед ним в позе Маты Хари.

– Ого, детка! – восклицает Эрик при виде меня. – Что это ты купила?

– Это для тебя.

Чтобы позабавиться, двигаю плечами, и кисточки забавно покачиваются. Эрик смеется. Он встает и закрывает щеколду, на что я улыбаюсь. Потом я подхожу к нему, и мой голодный волк толкает меня на кровать и шепчет:

– Я от них просто в восторге, смугляночка. Сейчас я позабавлюсь с ними, но ты их не снимай. Я хочу, чтобы Бьорн тоже это увидел.

Я с улыбкой отвечаю на его ненасытный поцелуй.

– Хорошо, любовь моя.

Через час мы с Эриком едем в машине. Я невероятно волнуюсь, и с каждой секундой мое возбуждение возрастает. У меня сводит желудок. Я не смогу даже поужинать, и, когда мы приезжаем домой к Бьорну, мое сердце подпрыгивает, как необъезженный жеребец.

Как и следовало ожидать, красавчик Бьорн встречает нас со своей самой обворожительной улыбкой. Это очень привлекательный мужчина. Теперь его взгляд не такой невинный, как тогда, когда рядом с нами было много народу. Теперь он откровенно похотливый.

Он показывает свой невероятный дом и удивляет меня, когда, открыв одну дверь, показывает кабинеты своей частной конторы. Оказывается, здесь он работает вместе с пятью адвокатами: тремя мужчинами и двумя женщинами. Когда он проходит мимо одного из столов, Эрик говорит:

– Здесь работает Хельга. Помнишь ее?

Я киваю, а Эрик с Бьорном переглядываются. Желая быть максимально откровенной, говорю:

– Конечно помню. Хельга – это та самая девушка, с которой мы занимались любовью втроем в отеле, не так ли?