– Надо что-то делать! – забеспокоилась Женя. – Тут такая высокая сцена, что Ира не сможет спуститься в зал во время пения, чтобы обнять его или заглянуть в глаза. А этот тип не обращает на нее никакого внимания!

– Ладно, – заговорщическим тоном сказал Мартынов. – Придется исправить положение.

– Что ты хочешь сделать?

– Создать вокруг певицы ажиотаж, – подмигнул тот. – Жди меня здесь, никуда не уходи. Не хватало мне еще о тебе беспокоиться.

Женю словно толкнуло в грудь мягкой волной. Он будет о ней беспокоиться! Это просто волшебство какое-то…

Ира Скобкина пропела еще одну песню, изо всех сил стараясь произвести впечатление на публику. Мало кто остался равнодушен к ее телодвижениям. К сожалению, среди этого малого количества мужчин был и Луканов. Он по-прежнему смотрел попеременно то на вход, то на часы.

Женя положила в рот еще одно рассыпчатое пирожное, слизнув с пальцев крем, когда услышала ропот, прошедший по залу. Подняв голову, она увидела Мартынова, который свалил к ногам певицы неправдоподобно огромный букет цветов. Публика зааплодировала. Раздались одобрительные возгласы.

Луканов наконец-то соизволил обернуться. Сначала повернулась только его голова, потом и весь корпус. Женя поняла, что увиденное его заинтересовало. Он даже развернул стул, чтобы без помех наблюдать за сценой.

– Победа! – шепотом заявила Женя, когда Мартынов возвратился за столик. – И как эта идея с букетом пришла тебе в голову? Гениально!

– Ну… Мне просто захотелось преподнести Ире цветы, – небрежно ответил тот. – Она, безусловно, заслуживает поощрения. Я подумал, что, порадовав ее, заодно привлеку к ней внимание кроссвордиста.

– Что ж, поздравляю, – чуть холоднее сказала Женя. – Кажется, этот тип уже забыл о том, зачем он сюда пришел. Мы спокойно можем двигать домой.

– Подожди, – не согласился Мартынов. – Мне хочется послушать весь репертуар.

Пирожные больше не казались Жене такими вкусными, как в самом начале. Она вяло отметила, что Луканов, едва только музыканты собрали инструменты, подошел к Скобкиной и стал усердно ей улыбаться, о чем-то оживленно болтая. Потом, активно поощряемый, нырнул следом за ней за бархатную портьеру.

«Ах, как ловко справляется она со своим заданием! – с завистью подумала Женя. – Мужчины словно привязаны за нитки к ее рукам. Одно движение нежным пальчиком – и они делают то, что она захочет».

– Надо пойти на улицу и немного понаблюдать из машины за тем, как будут развиваться события, – сказал Мартынов, прерывая Женин поток сознания.

– Ты сомневаешься в Ирине?! – искренне возмутилась она. – Сам же видишь – она высший класс!

– Я не то чтобы в ней сомневаюсь, я просто опасаюсь того, что Луканов слишком измучен поездками и сбежит раньше времени просто от недостатка сил. Кроме того, ты ведь помнишь, он обожает старых теток. Ира же молода и прелестна.

«Неужели никто никогда не скажет так обо мне: молода и прелестна»? – подумала вдрызг расстроенная Женя. Она пристегнулась ремнем безопасности и уставилась в переднее стекло.

– Давай поиграем в города, чтобы не скучно было, – предложил Мартынов, очевидно считавший Женю ребенком-переростком.

«Сама виновата! – подумала она. – Резалась ведь с ним в морской бой почем зря».

– Ладно, – вслух сказала она. – Играем. – А про себя подумала: «Ты еще будешь корчиться в конвульсиях в самом финале». – Я начинаю. Алма-Ата.

* * *

Скобкина и Луканов вышли из бара в одиннадцатом часу вечера.

– Послушай, он садится в ее машину! – забеспокоилась Женя.

– Ну и что? Сейчас они поедут к ней и до утра не вылезут из постели.

– Надеюсь, Ира не будет поминать меня недобрым словом, – пробормотала Женя, когда они тронулись с места и выехали на шоссе.

– Недобрым словом? – вскинул брови Мартынов. – Ты же восхищалась этим хлыщом!

– Да, но восхищалась абстрактно.

– Думаешь, он окажется никудышным любовником?

– Не знаю, – промямлила Женя и принялась смущенно теребить край рубашки, потом спрятала руки под себя.

В салоне повисла тишина, и Мартынов включил радио. Женя отвернулась к боковому окну, разглядывая рекламные щиты, бегущие вдоль дороги.

– Почему-то мне кажется, – с некоторым беспокойством сказал Мартынов спустя некоторое время, – что машина движется по направлению к Кольцевой.

– Что это может значить? – всполошилась Женя.

– Да что угодно.

Через полчаса не осталось сомнений, что парочка рванула за город.

– Куда их несет? – возмущался Мартынов, прибавляя скорость, чтобы не потерять из виду преследуемую машину. – Может быть, плюнем и вернемся? Они наедине, и, думаю, Скобкина верховодит.

– Это смотря какую она избрала тактику, – пробормотала Женя. – А если она решила кроссвордисту во всем угождать? Судя по его повадкам, он еще тот фрукт.

– Ну так поедем домой?

– А вдруг с Ирой что-нибудь случится? – не согласилась Женя. – Этот Луканов может оказаться проницательней, чем мы думаем. Вдруг он понял, что против него ведется какая-то игра? Нет, мы должны убедиться, что Ира в безопасности.

Вскоре им представилась возможность в этом убедиться. Машина, съехав с Кольцевой, минут десять мчалась мимо погруженных во тьму деревенек, потом совершенно внезапно остановилась возле новенького одноэтажного коттеджа, стоящего прямо возле шоссе. Заурчав мотором, она въехала на зеленый участок и погасила фары. Мартынов приткнулся к обочине и тоже заглушил мотор. Парочка тем временем выбралась на волю и принялась целоваться, навалившись на капот.

– Можно возвращаться, – поспешно сказала Женя, жалея, что ни одна паршивая ветка не заслоняет вид.

– Ладно, – согласился Мартынов и повернул ключ в замке зажигания. Мотор взвыл и заглох.

– Этого еще не хватало!

Он снова повернул ключ, и снова безрезультатно.

– Кажется, у нас поломка, – рассердился он и обеими руками саданул по рулю.

– А ты разбираешься в моторах?

– Увы.

– Значит, только в унитазах, – разочарованно пробормотала Женя, когда Мартынов вылез наружу.

Впрочем, мысль провести ночь наедине с ним в салоне автомобиля внезапно показалась ей привлекательной. Раз мотор не работает, не будет работать и обогрев. Следовательно, рано или поздно им станет холодно и они вынуждены будут греться друг о друга. Возможно, они даже обнимутся…

– Провались все пропадом! – выругался Мартынов, стукнув ногой по колесу. – Если нам придется ночевать здесь, мы замерзнем! А у меня нет ни термоса с кофе, ни глотка спиртного. Что прикажешь делать?

Женя дипломатично промолчала. В коттедже тем временем зажегся свет, и на траву упали бледно-желтые отражения окон.