Нор взглянул на капитана и кивнул.

— Нет смысла дожидаться помощи, которая не подойдет.

— Но без подкрепления… возможно, нам и вовсе не стоит начинать атаку, — предположил лейтенант Хеман.

Нор внимательно посмотрел на офицера.

— Мы пришли сюда с определенной целью. И цель эта — не разбить лагерь вокруг стен колдуна и несколько дней послужить мишенью вражеским лучникам. Наш план — схватить колдуна до того как он достаточно окрепнет и нападет на наши земли.

Имз поспешил отвлечь внимание разгневанного военачальника от лейтенанта.

— Простите, барон, но мы были уверены, что после начала осады подоспеет помощь.

— Капитан, — отрезал Нор, его низкий голос звучал угрожающе, — теперь ясно, что не поспеет. Так что, вернемся домой ни с чем? Или сразимся? Я не считаю, что мы достойно отомстили за кровь, пролитую в эти четыре дня.

— Что будет с нашими семьями, если мы потерпим поражение? — спросил Имз.

— Кратчайший путь к поражению — отсутствие решимости, — дал отпор Нор.

Невик оторвал взгляд от пола и молча присмотрелся к лицам товарищей. Честно говоря, у него не было никакого желания начинать безнадежную атаку, и он быстро понял, что не одинок в этом мнении. И все же никто, похоже, не собирался открыто перечить барону. Пока командиры молчали, потупив глаза, Невик заметил устремленный на них суровый взгляд отца. Чувство неловкости охватило Невика и он решил избрать кратчайший путь.

— Идем в атаку, — сказал он.

Взгляды обратились на Невика, и Нор триумфально улыбнулся. Несмотря на страх и горечь в глазах товарищей, Невик почувствовал облегчение и спокойно взглянул на капитана, стараясь не думать о том, что выражало его лицо.

— Двое в пользу осады, — объявил Нор, глядя на Имза.

— Да, — согласился капитан, не отрывая взгляда от Невика. — Мы атакуем.

— Решено. На рассвете, пока враг еще спит. И пусть их сон станет последним!

Слова эти Нор произнес с улыбкой, стараясь зажечь огонь в сердцах воинов. Поначалу командиры отвечали неохотно, но с нарастающим пылом, словно ободряя себя перед лицом неизбежного.

Пока члены совета спорили, чей голос громче, Невик игнорировал испытующий взгляд Имза и поглаживал бороду, борясь с неприятным чувством под ложечкой.

По его мнению, решение было принято безрассудное. Имз это знал. Невик знал. И только Нор, казалось, нет.

* * *

Шесть дней после пробуждения показались Джерому целой вечностью. Забота и искусство левеллинских лекарей быстро вернули юноше силы. Сновидения продолжали настойчиво преследовать его. Поэтому-то Джерому не терпелось снова пуститься в дорогу. Но Эллайен запретил другу отправляться куда бы то ни было, пока левеллинцы не признают его готовым к путешествию, так как любое преждевременное движение могло лишь помешать выздоровлению и отсрочить экспедицию. Джером день и ночь проводил в кровати под одеялом, ворочаясь от нетерпения.

У постельного режима нашлись, однако, и свои преимущества. Друзья время от времени заглядывали в комнату больного поздороваться и убедиться, что Джером идет на поправку, а потом оставляли его в покое. Большую же часть времени он проводил с Маришей. Джером немного стеснялся, но в душе был в восторге от такой прелестной компании.

Оказалось, просто смотреть на нее — необыкновенное удовольствие. В конце концов Джером встречал девушек, о которых можно сказать то же самое. Но в ее ласковом внимании, неподдельной заинтересованности было нечто большее. Каждый раз Мариша просила Джерома рассказать еще что-нибудь о своей жизни и о Мечах. Юноша почувствовал в ней родственную душу. Вполне естественно, учитывая природу их отношений и часы, проведенные вместе. И все же оставалось еще что-то. Джером заметил настойчивость, скрывавшуюся за прелестной улыбкой. Он не мог объяснить своих ощущений, и каждый раз, когда пытался рассмотреть это неуловимое что-то, оно ускользало. Задавая множество вопросов, девушка иногда смущалась, становилась застенчивой и уклончиво отвечала, когда речь заходила о ней самой. Время от времени казалось, что она вот-вот поведает какую-то мучительную тайну, но Мариша тут же прятала ее подальше, смехом отвечая на все просьбы Джерома.

Джером не знал, как толковать эту загадку, которая, вероятно, имела некоторое отношение к нему. Определенно юноша из Дилна знал только одно — Мариша единственная, кто ему верит. Открыто девушка ничего не говорила, но ни разу не назвала его сумасшедшим и не предложила сменить тему. Ее молчаливая доверчивость заполнила в сердце пустоту, которой Джером раньше не замечал. Он испытывал странное чувство при мысли о расставании — боль, причиной которой не был кинжал убийцы.

Джером собрал все силы, чтобы справиться с новой проблемой. Не время лелеять пустые фантазии. Но с каждой минутой, проведенной рядом с Маришей, все отчетливее и яснее становилась мысль, что когда-нибудь они будут вместе. Многое хотелось рассказать Марише — о доме, о семье. И еще больше хотелось узнать о ней. Если только судьба позволит.

В тот же вечер, шестой после воскрешения юноши, мастер Нимбрус навестил Джерома и без промедления объявил юношу здоровым и способным отправляться в путь, когда заблагорассудится ему и его спутникам.

От новости остался горьковатый привкус. Джером готов был вскарабкаться на самую вершину горы Краккен, если потребуется — так не терпелось ему в путь. И все же выздоровление наступило слишком скоро. Встретившись в тот же вечер с Эллайеном, они решили тронуться в путь на рассвете. Джером сам признал, что нет причин задерживаться. Но когда лучник вышел и вернулась Мариша, он ясно осознал, что скорее всего это их последние минуты вместе.

— Видела сегодня Килака?

Мариша опустилась на край кровати, чтобы снять бинты стела Джерома. Как обычно, они остались одни. Раньше Джером всегда наслаждался такими мгновениями. А теперь юноша вдруг разволновался.

Может быть, девушка заметила его неловкость, но сжалилась и не подала виду.

— Он снова отправился на поиски. Я уверена, он скоро вернется.

— Сторожить, ты хотела сказать?

За последние несколько дней он практически не видел Килака Кронуса. Когда бы Джером ни спросил о юноше, спасшем ему жизнь, ответ был один. Секрета из этого не делали. И хотя паренек выглядел спокойно, появление чудовищного существа в Изумрудной реке, несомненно, поколебало его представления о природном равновесии. Джером и Эллайен единодушно решили, что демоны были посланы за ними колдуном, но Килак оставался более сдержанным в своих суждениях. Откуда бы ни пришли чудовища, Килак взялся патрулировать окрестности. И хотя за несколько спокойных дней угроза перестала казаться столь серьезной, Килак Кронус, при всей своей беззаботной наружности, соблюдал бдительность и готов был действовать в любое мгновение.

Джером знал ответ на свой вопрос еще раньше, чем успел его задать. Но что-то необходимо было сказать, чтобы нарушить тишину и снять напряжение.