– Завтра нам предстоит долгий и изнурительный путь, – говорил Клод, – и мало ли что может нас поджидать на дороге… Если мы вдруг подвергнемся нападению, а ты будешь вялым из-за бессонной ночи, нам придётся очень туго.

– Да, да, ты прав! – закивал Тристан. – Я буду спать.

Он пообещал это так серьёзно, что Клод улыбнулся и взлохматил ему волосы.

– Давай, укладывайся.

Тристан лёг на овчину рядом с кроватью, на которой спала его сестра, а Клод занял его место у очага и, как и до этого Тристан, стал смотреть в огонь. Ему тоже не мешало бы заснуть, но мысли, пришедшие в голову во время разговора с мальчиком, не давали покоя. Когда-то и он был почти таким же восторженным, как сейчас этот мальчишка, и так же верил в свои силы, был окрылён… Но годы всё изменили. И сам он уже не тот. В свои двадцать три он чувствовал себя стариком. Он не был способен беззаботно чему-нибудь смеяться и даже улыбаться не всегда мог.

Но, разглядев в Тристане юного себя, он поклялся, что будет охранять мальчика весь путь до Парижа. Его и его сестру. А свои клятвы Клод всегда держал.

Беатрис проснулась с первыми петухами. Всё тело затекло от неудобной позы на жёсткой кровати. Ей также было очень жарко, потому что она легла спать, не снимая одежды. Промокшее вчера платье высохло прямо на ней, но теперь ощущение его на теле, прикрытом одной лишь нижней рубашкой, было не особенно приятным. Грязный, оборванный подол также не добавлял радости, и сейчас Беа безумно хотелось помыться.

Встав с кровати, она едва не наступила на Тристана. Обойдя его, она вышла из домика и постояла некоторое время, наслаждаясь тихим утром. Здесь было так пустынно, и эта местность чем-то напоминала ей Крэйвек, отчего в душе разливалось спокойствие.

Но она недолго любовалась мирным пейзажем: через минуту она заметила Клода, направляющегося к дому в одной рубашке и шоссах. На поясе были прикреплены ножны, из которых торчала рукоять меча. Выглядел Клод одновременно и изнурённым, и бодрым. Заметив её, он на секунду остановился, очевидно, решая, подойти или нет, и в итоге всё-таки подошёл.

– Доброе утро, – поздоровалась Беа. – Вы куда-то уходили?…

– Недалеко, – лаконично ответил он, больше ничего не проясняя.

Беа показалось, что он не желает с ней разговаривать. На секунду она забеспокоилась, как бы он не посчитал слишком утомительным сопровождать её и Тристана. Хотя ещё вчера она была не в восторге от перспективы идти до Лаваля вместе с малознакомым мужчиной, но теперь, при мысли о том, что он может их покинуть, ей стало страшно.

– Когда мы выходим? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Чем скорее, тем лучше. Позавтракаем – и в путь. Но перед этим нужно сделать вам перевязку. Не болит плечо? – спросил он, окинув её цепким взглядом.

– Нет, – пробормотала Беатрис. – Совсем немного…

– Хорошо, – кивнул Клод. – Вам повезло, что рана не серьёзная, иначе пришлось бы остановиться здесь на несколько дней… – Немного помолчав, он добавил: – А голова не кружится? Сегодня будет жарко. – Он поднял голову и всмотрелся в безоблачное небо. – Вам может стать плохо…

– Нет, не беспокойтесь! Со мной всё в порядке, поверьте.

Клод кивнул и прошёл мимо девушки, скрываясь в доме. Беа, постояв ещё пару секунд и подышав свежим воздухом, тяжело вздохнула, предчувствуя тяжёлый путь, и вошла в дом вслед за Клодом.

Тристан уже не спал. Он с видимым возбуждением поглощал немудрёный завтрак, состоящий из одних оладий.

– Беа! Хорошо себя чувствуешь? – поинтересовался он.

– Да, отлично, – тепло улыбнулась ему она. Сегодня Тристан выглядел таким весёлым, что она уже и позабыла о его вчерашнем странном поведении.

– Мадемуазель Бринье, подойдите сюда, пожалуйста, – сказал Клод.

Он постелил на столе чистый отрезок ткани и сейчас держал в руках листья какого-то растения.

– Что это? – спросила Беа, подходя к нему и усаживаясь рядом на стул.

– Подорожник. В походах его всегда прикладывают к ранам воинов. Очень часто помогает.

– Но не всегда… – продолжила Беа его мысль.

– Да, не всегда. Чаще люди умирают, а не выздоравливают. Но вы не беспокойтесь: ваш случай совсем не смертельный.

Беатрис подавленно кивнула.

Пока Клод аккуратно разматывал вчерашнюю повязку на её плече, Беатрис украдкой рассматривала его и представляла, как он жил там, в походах, каким он был на полях сражений… Интересно, часто ли его ранили? И как тяжело ему было?… А ведь он вполне мог и умереть… «Почему ты позволяешь смерти так глупо и ни за что забирать людей?…», – обратилась она мысленно к Богу. «Почему ты не спас её?…». Глаза наполнились слезами, и Беа отвернулась, чтобы Тристан случайно их не увидел. Она не будет думать пока о матери… А когда приедет к тётке-настоятельнице, долго простоит на коленях перед распятием, молясь за упокой её души.

И за душу Матильды… У неё оставалась надежда, что Матильда смогла выжить, но с каждым днём эта надежда становилась всё более призрачной, и Беатрис уже смирилась с тем, что навсегда потеряла сестру.

– Вот и всё, готово, – сказал Клод.

– Спасибо, – прошептала Беатрис.

– Вам так больно? – с сочувствием спросил Клод.

Он увидел её слёзы и внутренне обругал себя за то, что был недостаточно аккуратен.

– Нет, всё нормально, – чуть помедлив, сказала Беатрис.

Она встала, незаметным жестом вытирая слёзы, и направилась к дверям.

– Тристан, ты готов?

– Конечно! Я был готов ещё вчера… – с бравадой начал он, вызвав улыбки Клода и Беатрис. – …но я понимаю, что тебе нужно было отдохнуть, – важно закончил он и бросил на неё обеспокоенный взгляд. – Почему ты плакала, Беа?

– Грустно… – сказала она первое пришедшее в голову. – Грустно покидать родную Бретань… Ведь мы скоро выйдем за её пределы.

– Не стоит грустить раньше времени, – заметил Клод. – До Ансени, ворот в Бретань, как называют этот город, мы доберёмся только сегодня к вечеру, если всё пойдёт хорошо. Мадемуазель Бринье, вы уверены, что в состоянии преодолеть такое расстояние?

– Да, – кивнула Беа. – Я не буду вас задерживать.

И она на самом деле так думала. Она чувствовала в себе прилив сил и сейчас готова была согласиться идти хоть до ночи, ни разу не останавливаясь на привал.

Закинув за плечо котомку с едой, Тристан первым выбежал из дома.

– Твой конь… – недоумённо повернулся он к Клоду, стоящему на пороге.

Беатрис встревожилась и тоже обернулась к мужчине. Ведь он же говорил им, что они здесь в безопасности! А пока они спали, получается, кто-то обокрал их…

– Видимо, вы вчера очень сильно устали, – заметил Клод. – Я же говорил вам, что оставлю коня в Нанте. Он будет только обузой в нашем пути, ведь, так или иначе, все трое мы на нём не уместимся и далеко не уедем. Ко всему прочему, то, как мы все одеты, предполагает, что мы – крестьяне, а значит, не можем разъезжать на коне. Видите, я и сам снял кольчугу.