– Ту-ру-рум-бум-бум! – снова взревели несуществующие барабаны.

– Итак… наша принцесса номер два, тара-рам-пам-пам, наша волшебная звезда, наше утешение в часы досуга, наша уютная покорительница одиноких сердец… плюшевая и удивительная Мурлыка Мягколапая!

Девушка разрыдалась под аккомпанемент музыки, но покорно приняла врученный ей букет зеленых роз.

– А это значит…

– Уаааа!!! – взревел зал.

– Что нашей победительницей, подлинной королевой подлунного, счастливой обладательницей чека на астрономическую сумму… становится…

– Акрилла Кровососущая Дива! – оглушительно закончил зал.

Все повскакивали со своих мест, переворачивали стулья и швыряли их в воздух.

– Поздравляем, поздравляем!!! – ревела толпа.

Упыриха кокетливо расшаркивалась, слегка синея от внимания.

Толпа бесновалась!

– О королева! О соблазнительница! – галантно подкатился к ней жук. – О юная дева! О победительница!

Он деликатно предложил ей одну из рук и закружил по арене.

– Сколь ты бледна – и холодна! Как ты опасна – и голодна!

Зал, раскачиваясь, начал подпевать:

– О, как я хотел бы! Вмиг прилетел бы! С тобой на кровать! Всю кровь отдавать!

Осененная золотистым светом софитов парочка вальсировала посредине арены, словно волшебный Принц и его покорная Золушка. Я обнаружил, что и сам начинаю слегка притопывать в такт. Глаза у вампирши от счастья затуманились, а клыки выползли из-под тонкой аристократической губы почти на сантиметр – кровососка содержала их в безупречной, голливудской чистоте.

Наконец, оба запыхавшиеся и уставшие, они взяли друг друга за руки (лапы) и церемонно, одним махом, едва не стукнувшись лбами в подиум, поклонились залу.

– Осталось лишь надеть на вас корону, – игриво подкрутил усы жук. – Сейчас случится все по моему слову!

Белеющую от восторга девушку поставили в середине зала, и вверху внезапно включились прожекторы – о, вовсе не те слабые прожекторишки, что до этого освещали борьбу и фигуристую красоту наших конкурсанток! Нет, то были настоящие, мощнейшие юпитеры, которые вспыхнули тысячей солнц и обрушились на счастливую вампиршу, с филигранной точностью поймав ее в перекрестье прицелов!

Девушка вспыхнула от восторга… и рассыпалась хлопьями серого пепла.

Зал потрясенно молчал.

– Да-а, – наконец признал жук. – Накладочка вышла! Какой идиот поставил лампы дневного света?!

Он утер заблестевшую лысину.

– Впрочем, ладно! – тут же воскликнул он. – Нам ли горевать?! У нас ведь еще есть пять замечательных конкурсанток! – он развел лапами. – Так поздравляем же новую победительницу – бесподобную Мурлыку!

Зал взорвался приветственными хлопками, как акустической бомбой.

Да уж, умеют здесь быстро забывать неприятности! Наэлектризованная от восторга девушка-кошка вышла вперед и счастливо раскланялась.

– Я, я, – заикнулась она, – я просто не знаю, как и…

И в этот миг внутри неё что-то щелкнуло.

Шерсть вздыбилась, в ней проскочили синие искры, хвост поднялся громадным вопросительным знаком, а затем и вовсе вздыбился, похожий на огромный прямой ершик. Из подушечек пальцев выползли когти, глаза сверкнули зеленым пламенем, и финалистка глумливо захохотала:

– …не знаю, как и благодарить вас, идиотов! Ведь это я, я, посоветовала съемочной группе купить лампы дневного света! Я натравила Горгониду на других участниц, благодаря чему вывела из игры добрый десяток! Я оформила рабский контракт на двух безмозглых недотеп из комнаты Тринадцать-А! И я подсыпала Алине Зелья Правдивой Истины!

В зале воцарилась тишина.

Не потрясенная или восторженная, как в прошлый раз, а внимательная, заинтересованная, слушающая! Мурлыка в ужасе схватилась за рот, пытаясь понять, что же она такое сказала. Но рот участвовать в этой игре не желал!

– А еще я подмешала слабительное участницам из комнаты 6а!

Она зажимала губы уже двумя руками.

– Ай!

Возмущенный противодействием рот укусил ее за палец.

– А еще я в детстве, в детстве боялась, что у меня грудь не вырастет, у-у-у…

Зал отозвался ей хохотом.

– Меня все шпыняли, меня все кусали, а еще я боялась, что у меня будут вши, и постоянно держала под подушкой шампунь от облысения…

– Ха-ха-ха!

– А мой первый парень любил меня дергать за хвост, и мы расстались, когда я поняла, что хвост ему дороже меня! Потом он вышел замуж за Кобру Леонидовну…

– Гы-гы-гы, – сказал зал.

– А еще, я, кажется, влюбилась в кота Мурзика и хочу сфоткаться с Алексом, и вообще, что я здесь делаю, я же полная бездарность?!

– Ыыыыы!

Глаза у Мурлыки выпучились, вместив, казалось, весь ужас мира, и, не в силах совладать с действием заклятия, она, разрыдавшись, бросилась прочь со сцены.

А хохот еще долго перекатывался над рядами…

– А все-таки она мне нравилась, – всхлипнул Мурзик.

– Вряд ли между вами возможны какие-то отношения, – принялся увещевать его я. – Ты посмотри на себя! Она человек, хотя и кот! А ты кот… хотя и говорящий!

– Да-да. Ты прав, – оглушительно высморкался в неизвестно откуда взявшийся платок агент 013. – Мечты так редко сбываются!

А я снова смотрел на сцену.

– Что ж, – осторожно откашлялся жук. – Не могу не признать, что этот конкурс подходит у нас как-то нестандартно! Мы вполне потянем на Книгу Свиннеса! Но с другой стороны, конкурсантки сменяются у нас одна за другой – каждая новая краше и краше!

Зал согласился с ним одобрительными хлопками.

Финал проходил угарно, зажигательно, весело – а что еще надо?!

– Наша новая королева… с поистине королевскими пропорциями – мисс Сиси Бумбастик!

Раскрасневшаяся красотка сделала шаг вперед и поклонилась так низко, что зал заинтригованно вытянул шеи – гадая, а не перевесит ли ее вперед, не вывалится ли она с подиума – или, хотя бы, из платья?!

– Мы готовы признать ее уникальную по соразмерности красоту, и…

– Минуточку! – донесся голос откуда-то из задних рядов.

– Простите? – ошеломленно отозвался жук.

– Разве не сейчас те, кто против этого решения, должны сказать свое веское слово?!

– Да нет, вообще-то эта традиция, скорее, для свадеб, – смешался Организатор. – Но мы выслушаем вас, если так угодно! Вы имеете что-то против этого эталона мужской мечты и журнальной красоты?!

– Ага, – довольно отозвался голос, и из полумрака вынырнула уже знакомая мне «неудачница», та самая цветастая амеба. Она смущенно шаркнула псевдоподией.