* * *

«Шторм» накрыл город. Личный состав Тиходонской милиции забыл про еду и отдых. Сотрудники в форме и в штатском врывались в притоны, задерживали проституток и наркоманов, чистили катраны[18], просеивали пассажиров железнодорожного и автовокзалов, аэропорта, проверяли гостиницы, сауны, люки теплотрасс… Оперативники трясли агентуру, участковые отрабатывали подозрительные адреса, омоновцы в бронежилетах и с автоматами, нейтрализовав охрану, задерживали преступных авторитетов – и Бескозырку, и Капусту, и даже самого Серого! Камеры для задержанных были переполнены, в сети попали десятки проституток, наркоманов, бродяг, профессиональные игроки, карманники и грабители, даже несколько преступников, находящихся во всероссийском розыске. Начальники райотделов бодро докладывали о своих успехах начальнику городского УВД полковнику Максимову, тот направил победную реляцию начальнику областной милиции генералу Золотову, Золотов доложил о результативности «Шторма» в МВД России.

Но перевесить перестрелку, о которой написали все местные и центральные газеты и которую показали основные телеканалы, бумажные победы не могли. Потому что преступление, хлестко названное «Тиходонской бойней», выделялось из всех, которые когда-либо совершались на просторах Советского Союза и постперестроечной России. В бане «Горячая изба» и около нее обнаружено девятнадцать трупов – девять женских и одиннадцать мужских. Все были дострелены, поэтому раненых не осталось, и свидетелей не было. Уцелевший администратор Валентиныч вразумительных показаний не дал, пояснив, что сидел в своем кабинете, ничего не видел, а услышав выстрелы, вызвал милицию. Несколько сотен гильз от автоматического оружия и следы от взрыва двух гранат характеризовали вооруженность нападающих, а убитый кот – их полную отмороженность.

Преступления такой тяжести и масштаба вообще вряд ли может что-то перевесить. Даже его полное раскрытие не спасет милицейское руководство от оргвыводов. А тут до раскрытия было далеко: никто даже не понимал, кто и с кем так жестоко свел счеты. Сравнительно легко установили личности проституток и начинающих бизнесменов Константина Игнатьева и Виталия Егорова, у которых имелись при себе документы. Про то, что еще двух убитых и одного раненого нападающие забрали с собой, никто не знал, как и про то, что три потенциальных жертвы сумели уйти из роковой бани.

Результаты «Шторма» пропустили сквозь фильтр доследственной проверки. На задержанных проституток составили протоколы, бомжей поместили в спецприемник, разыскиваемых взяли под стражу, уголовную шелупень привлекли к уголовной ответственности, авторитетов продержали трое суток в камерах и отпустили в связи с отсутствием оснований для ареста. По делу о «Тиходонской бойне» в сухом остатке остался ноль.

И разразилась ожидаемая гроза, имеющая форму организационно-управленческих решений в кадровой сфере. Инспекторская комиссия МВД рекомендовала отстранить от должностей областного и городского начальников с замами, что и было сделано с невиданной быстротой. Прибывшая из Москвы оперативно-следственная группа принялась выдвигать и отрабатывать перспективные для раскрытия версии, тут и всплыло «частное мнение» Петрова.

Майор докладывал его на совещании при новом и.о. начальника УВД края, при этом чертил схему специальным фломастером на гладкой стеклянной доске. Схема не отличалась разнообразием и состояла из неровных квадратиков с корявыми буквами внутри, соединенных стрелками. Она начиналась с квадратика «с-маш», от него отходила стрелка к квадратику «дача», далее стрелка упиралась в квадратик «стрельба по маш.», следующая стрелка колола «взрыв маш.», еще одна упиралась в «пож. оф.». Свои чертежные упражнения Петров сопровождал устными пояснениями:

– …потом московские бандиты попытались убить вора в законе Бескозырку на шинном складе, – он нарисовал еще одну стрелку, которая уперлась в квадратик с буквами «шинн. скл.». – А в качестве ответной меры наши бандиты перестреляли московских в «Горячей избе»!

Петров нарисовал еще одну стрелку и еще один квадратик с надписью «баня». Потом вернулся к первому квадратику «Сельхозмаш» и дважды его подчеркнул.

Новый начальник УВД полковник Зебров, его новый заместитель Бойко, прокурорский генерал Сероштан – руководитель следственной группы и его подчиненные – два следователя по особо важным делам внимательно рассматривали схему.

– То есть вы считаете, что в основе всего борьба за завод? – спросил полковник Зебров.

– Да! – решительно кивнул Петров. – Кстати, сегодня по отпечаткам пальцев установили личность одного из убитых возле бани. Это некто Федякин, московский бандит по прозвищу Сопло. В девяносто первом он был судим за вымогательство, причем проходил по одному делу с Лазаренко, по кличке Карнаух. А Карнаух убит на шинном складе! То есть они из одного гнезда!

– Что ж, это интересно! – Сероштан пометил что-то в своем блокноте. – По-моему, эту линию и надо разрабатывать в качестве основной версии!

* * *

– Этот дворник не такой простак, – докладывал Фёдоров. – У него действительно есть акции, и, судя по всему, много. Но оказалось, что его охраняют усиленные наряды милиции! Две машины, в одной сидел лично заместитель начальника городского угрозыска! Три тысячи долларов он взял, но только взаймы. А от разговора об акциях уклонился!

– Вот вам и лох Говоров! – Малышев уставился на аквариум, где мирно плавали рыбки. Их не касалось все, что происходит по эту сторону стекла, главное – свой привычный мир: гроты, полукруглые арки из ракушек, струйка пузырьков воздуха в углу, водоросли… Правда, водоросли искусственные, но других они и не видели. У них все есть для несложного рыбьего счастья. И проблем никаких – лишь бы работал компрессор и вовремя сыпали корм. Иногда Юрий Сергеевич им завидовал.

– Значит, нам надо изменить стратегию работы с этим Говоровым. Надо дать ему другие деньги! Скажем, тысяч десять… – Он нажал клавишу селектора. – Вера, ты рыбок кормила?

– Да, Юрий Сергеевич.

– А чего голос такой испуганный?

– Думала, будете за что-то ругать. У вас настроение плохое…

– Ах ты сирота казанская! – Он хотел что-то добавить, но сдержался и отключился. – Все под бедных косят, все жалуются. Так и этот ваш Говоров. Дать ему десять тысяч долларов, он и проглотит!

– И вообще пригреть его надо, приблизить к себе, – предложил Вайс. – Можно восстановить его в должности – пусть опять будет электриком! Или даже начальником смены!

– Наконец-то прозрел, – хмыкнул Фёдоров. – Восстанавливай! Лохи ценят внимание больше, чем деньги!

Они говорили не очень громко, но каждое слово попадало в приклеенный под столом радиомикрофон, усиливалось, преобразовывалось в радиосигнал и передавалось на приемную антенну в замызганном «Москвиче»-комби, стоящем за забором завода. Рядом с водителем сидел Дмитрий Павлович, которого в команде «Консорциума» все называли просто Палычем, а оператор с приемным устройством расположился сзади, слушая разговор через наушник и записывая его на пленку. Палыч тоже слушал, через другой наушник.