– Марк? – обратился к нему Джеффри.

Губы Марка безмолвно шевельнулись. Он уставился в стол, как бы не желая поднять глаза и оглядеться по сторонам. В нем было что-то трогательное, и Джеффри невольно испытал нечто вроде сочувствия. Сара была права: что бы ни совершил Марк, он был еще ребенком.

Бадди зашелестел бумагами.

– Какое обвинение вы ему предъявляете, шеф?

– Нападение, – сказал Джеффри, не спуская глаз с Марка. – Он нанес Саре удар в лицо.

Бадди, нахмурившись, взглянул на клиента.

– Сара Линтон? – спросил он, возвысив голос.

Бадди вырос в Гранте и, как большинство старожилов, считал Сару чуть ли не святой за ту работу, что она делала в клинике.

Под столом что-то зазвякало. Марк был в наручниках, и Джеффри догадался, что это он нервно задергал руками. Джеффри и раньше слышал такой звук при допросах.

– В присутствии десяти свидетелей, – сказал Джеффри, перекрывая шум. – К тому же он угрожал сестре, грозился избить.

– Так-так, – пробормотал Бадди и сложил в стопку бумаги. – А синяки на лице когда появились? До или после ареста?

– До, – выпалила Лена.

Судя по тону, все поняли не произнесенные ею слова: «… ты, идиот».

Бадди обратил на нее суровый взгляд.

– Свидетели это подтверждают?

– У нас есть фотографии, – сказал Джеффри и вытащил снимки, которые дала ему Лена.

Он перекинул их Бадди через стол. Марк слегка вздрогнул при этом движении, и снова Джеффри поразился тому, каким уязвимым казался подросток.

Бадди просмотрел снимки, не глядя на Марка.

– Кто это с ним сделал? – спросил он у Джеффри.

– Я думал, это ты нам расскажешь, – ответил Джеффри.

Марк по-прежнему сидел опустив глаза, наручники стучали, как метроном.

Бадди перебросил фотографии Джеффри.

– Не похоже, что он хочет говорить.

– Что происходит, Марк? – спросила Лена.

Марк поднял глаза. Похоже, он удивился тому, что Лена с ним заговорила. Наручники перестали звякать. Он замер, ожидая продолжения.

Голос Лены звучал на удивление мягко. Казалось, что она и Марк сидели в комнате одни.

– Скажи мне, в чем дело, Марк.

Он молча смотрел на нее, стало слышно его тяжелое дыхание.

– Кто тебя порезал? – спросила она все тем же участливым тоном.

Она перегнулась к нему через стол, и Марк поднял руки, чтобы она могла до них дотронуться. Когда ее ладонь легла на них, он тихонько всхлипнул.

Бадди кинул на Джеффри взгляд, и тот покачал головой, давая юристу понять, чтобы он молчал. Дейв Файн и без намека молчал. Смотрел на руки Марка и Лены.

Лена погладила большим пальцем татуировку Марка. Джеффри не надо было смотреть на других мужчин, чтобы понять: им было неловко. В воздухе повисло что-то, о чем нельзя сказать.

– Что происходит, Марк? – спросила Лена. – Скажи мне.

Его глаза налились слезами.

– Нужно найти Лэйси.

– Мы ее непременно найдем, – сказала Лена.

– Вы должны найти ее, прежде чем что-то случится.

– Что с ней случится, Марк?

Он, всхлипнув, покачал головой.

– Слишком поздно. Никто ей уже не поможет.

– Ты знаешь, кто ее похитил? Узнал автомобиль?

Он снова покачал головой.

– Я хочу увидеть маму.

Видно было, как Лена сглотнула, видимо, тоже ощутив уязвимость Марка.

– Я просто хочу увидеть маму, – еле слышно повторил Марк.

Дейв Файн потянулся к мальчику. Марк так резко отшатнулся, что Бадди вынужден был подержать его стул, иначе Марк упал бы.

– Не прикасайтесь ко мне! – завопил Марк и поднялся на ноги.

Лена тоже встала и обежала стол. Она попыталась взять Марка за руку, но он отскочил и едва не стукнулся в стену. Забился в угол комнаты, встал лицом к стене. Лена положила руку ему на плечо, что-то зашептала.

– Марк! – Дейв Файн поднял руки. – Успокойся, сын мой.

– Почему вы не с моей матерью? – воскликнул Марк. – Куда подевался ваш чертов Бог, когда умирает моя мать?

– Я сегодня с ней встречусь, – дрогнувшим голосом произнес Файн. – Она просила меня прийти сюда ради тебя.

– А кто пришел ради Лэйси? – закричал Марк. – Кто был с ней, когда какой-то урод похитил ее на улице?

Файн опустил глаза. Джеффри подумал, что священник чувствует ту же вину, что и все они, вину за похищение Лэйси Паттерсон.

– Вы мне не нужны! – орал Марк. – Вы нужны маме. Она нуждается в вас, а вы здесь, словно что-то можете сделать.

– Марк…

– Идите к матери! – кричал Марк.

Файн открыл было рот, хотел что-то сказать, но, похоже, передумал.

Марк покачал головой, отвернулся. Лена положила руки ему на плечи и отвела к стулу.

Бадди постучал по столу костяшками пальцев, привлекая внимание Джеффри, потом указал на дверь.

Джеффри встал, жестом приказал Файну подняться. Священник поколебался, но послушался и вышел в коридор вслед за Бадди.

– Черт побери! – выругался Бадди и тут же извинился перед священником: – Простите, отец.

Файн кивнул, сунул руки в карманы. Заглянул в маленькое окошко на двери. Увидел, как Лена говорит с Марком. Пробормотал:

– Я буду молиться за его душу.

Бадди тяжело оперся на костыль и спросил Джеффри:

– Что здесь происходит, шеф?

Джеффри не знал, что ответить. Спросил:

– Дейв, вы что-нибудь понимаете?

– Я? – удивленно переспросил его Файн. – Понятия не имею. Последний раз, когда видел Марка, с ним было все в порядке. Расстраивался из-за матери, но вел себя нормально.

– Когда это было? – спросил Джеффри.

– Вчера в больнице. Я молился вместе с Грейс.

– Что произошло между вами и Дженни Уивер? – спросил Джеффри.

– Дженни Уивер? – озадаченно переспросил Файн.

Джеффри ему напомнил:

– Вы говорили, что несколько раз заходили к ней в рождественские дни.

– Верно, – согласился Файн. – Брэд просил меня с ней повидаться. Она перестала ходить в церковь, и он беспокоился: думал, что с ней что-то случилось.

– Так и было?

– Да. Во всяком случае, я так подумал, – нахмурился Файн. – Она отказывалась говорить со мной. Никто из них не хочет со мной разговаривать.