Прюденс пришпорила лошадь и приблизилась к группе.

– Господи Боже, что случилось? – закричала она. – Клянусь жизнью, это мисс Грейсон!

– Мистер Мерриот! – В голосе Летти звучали слезы. – О мистер Мерриот, пожалуйста, помогите! – Она бросилась к ногам Прюденс.

Прюденс не могла прийти в себя от изумления.

– Но объясните же, ради Бога, что случилось? Как вы очутились здесь, да еще и ночью? Кто с вами? Что за напасть с вами приключилась? – Она указала хлыстом двоих с ношей.

– Я просто не могу вам сказать! Я не могу, потому что все это так ужасно! – Летти дрожала. – Грегори Мэркхем мертв, и... О Господи! Я не могу ехать рядом с ним всю дорогу, не могу!

Подъехал легкий экипаж; в окошке показалось лицо мисс Мерриот.

– В чем дело, Питер?.. Клянусь честью!.. Неужели это ты, Летти?! Но, дитя мое, как это могло случиться? Где твоя тетя?

– Кэйт! – Мисс Летти подбежала к ней. – О, возьмите меня с собой! Мистера Мэркхема убили разбойники, и я не знаю, что делать.

– Боже мой, дитя мое! – Мисс Мерриот была поражена. – Мэркхем? Разбойники? Но при чем же здесь ты?

– Я не могу сказать вам, – удрученно сказала Летти. – Прошу вас, не спрашивайте!

Прюденс отдала людям какой-то резкий приказ. Один из слуг подошел и опустил подножку фаэтона Робина. Летти в мгновение ока оказалась внутри и бросилась в объятия мисс Мерриот.

Прюденс начала задавать слугам вопросы и получила множество разнообразных ответов. Один клялся, что на них напали двое головорезов огромного роста; другой утверждал, что один из негодяев был маленький, а второй – гигант; третий не мог сказать ничего внятного, кроме того, что бандит приставил пистолет к виску мисс Грейсон и сорвал с ее шеи жемчужное ожерелье. Поднялся спор; ни один из храбрецов не мог согласиться с версией другого. Прюденс дала им хорошенько разойтись, а потом утихомирила буквально одним словом.

– И что, ни один из вас и палец о палец не ударил? – спросила она. – Ничего себе, молодцы. Уложите тело в карету и поезжайте обратно в город. Вам придется дать показания по этому делу.

Наконец выяснилось, что они никак не могут решить, куда отвезти тело мистера Мэркхема: это и было причиной задержки.

Прюденс немедленно решила этот вопрос и приказала им ехать к Мэркхему домой. Предусмотрительно и хладнокровно она порекомендовала им тут же сообщить об этом ужасном случае должностным лицам. Убедившись, что почтовая карета тронулась с места, она кивнула Джону, и фаэтон мисс Мерриот помчался вперед.

Мисс Летти сидела, дрожа и вцепившись в руку Робина. Юноше было трудно удержаться, чтобы не обнять ее. Она была потрясена и перепугана; она видела смерть – и притом насильственную – впервые в жизни, и она пережила спасение, явившееся ей в роковую минуту. Робин мягко успокаивал ее и, когда она чуточку пришла в себя, отважился задать ей несколько вопросов.

– Так ты говоришь, дитя мое, что это были грабители? – спросил он недоумевающе.

Мисс Летти энергично закивала:

– Да, их было двое. И они забрали у меня жемчужное ожерелье!

Робин изобразил изумление.

– Но, милочка моя, бандиты не дерутся на шпагах, – указал он.

– Я ничего об этом не знаю, но это были настоящие грабители, – заупрямилась мисс Летти.

Робин, польщенный, улыбнулся в темноте; его ветреная возлюбленная все-таки умела держать язык за зубами.

– А тот человек, что сражался с Мэркхемом, на кого он был похож?

Последовала едва заметная пауза.

– Я не знаю, – сказала Летти. – Самый обыкновенный человек...

– Маленький или высокий? – не отставал Робин.

– Ну, среднего роста, довольно высокий! – сказала Летти, совершенно не считаясь с истинным положением дел. – И у него были каштановые волосы... и... он был совсем... какой-то простой!

Больше ничего нельзя было от нее добиться. Неведомый герой Летиции наложил на ее уста печать молчания, значит, она будет молчать. Она лгала без колебаний. Если будут разыскивать Неизвестного, она сделает все, что может, чтобы сбить с толку преследователей.

Около полуночи экипаж подъехал к дверям сэра Хамфри Грейсона, и не успели опустить подножку, как сэр Хамфри и мисс Грейсон-старшая выбежала им навстречу. Послышались восклицания.

– Летиция!

– Слава Богу!

– О, дитя мое, где ты была?

– Тебя снова спасают наши добрые друзья?

Робин высунулся из окна к сэру Хамфри:

– Я снова привожу ее обратно к вам, сэр. Осмелюсь предположить, что она расскажет вам больше, что позволено знать мне. Я думаю, нет нужды просить вас быть с ней добрее.

Сэр Хамфри вздохнул.

– Опять какое-то приключение! Я должен поблагодарить вас, мадам!

– В этом нет необходимости, сэр! К счастью, мы ехали по той же дороге, возвращаясь от друзей из Бэрнета. Уведите ее, сэр, она измучена. Мне кажется, она многое пережила. Джон, поехали!

– Но вы не зайдете? Бокал вина?..

– Благодарю вас, сэр, уже поздно, и мы должны торопиться к моей дорогой леди Лоуестофт. Ты готов, мой Питер?

Летти, прижавшись к отцу, глядела вслед отъехавшей карете, рядом двигался верхом стройный мистер Мерриот.

Она глубоко вздохнула и возбужденно прошептала:

– Папа, папа! Мне нужно сказать тебе что-то наедине! Отправь тетю спать!

Мисс Грейсон-старшая была необычайно сурова.

– Летиция, это переходит всякие границы! Зайдемте в дом, братец, ради Бога! Изволь объясниться, Летиция. Как ты могла потеряться в саду и где, Бога ради, ты была все это время?

Они стояли в освещенном холле. Летти устало покачала головой и бросила на отца умоляющий взгляд. Сэр Хамфри был до глубины души возмущен новой эскападой дочери, но, увидев затаенный ужас в ее карих глазах, остановил родственницу:

– С твоего позволения, сестра, я сам поговорю с Летицией. Пройдем в библиотеку, дитя мое. Тебе нужно выпить бокал мадеры.

Мисс Грейсон была оскорблена.

– Я наставница Летиции, братец, и полагаю, что имею право больше знать обо всем этом деле.

– Ты все узнаешь, Корделия, но потом. Не будем забывать, что я отец Летти.

Услышав нотки настойчивости в голосе брата, мисс Грейсон почла за лучшее удалиться. Она громко фыркнула и, выразив надежду, что сэр Хамфри преподаст строгий урок непослушной дочери, величественно поплыла вверх по лестнице в свои апартаменты.

Сэр Хамфри вошел вместе с Летти в библиотеку, где уже пылал яркий огонь. Он был суров, но заботлив, прервал ее попытку объяснить что-либо прежде, чем она не выпьет немного вина. Вскоре оно было принесено слугой, который, кстати, изнывал от любопытства, Летти пришлось выпить, и, к облегчению отца, ее бледные щечки немного порозовели.