— Вы знаете, — спросил Элфриш, — что лежит за рельсами? Вот и я не знаю. Но вам, капитан, не хуже моего известно, что между размерами и досягаемостью финансового вознаграждения, иначе говоря, сокровища, существует прямая зависимость. То есть чем золото дальше, тем его больше. Так что же лежит за рельсами, как, по-вашему?

— Нет такого места, как за рельсами, — осторожно возразил Риф.

— Я, с вашего разрешения, придерживаюсь иной точки зрения. — И Элфриш стал поднимать пистолет, прямо на глазах команды Рифа, которая все еще не опустила своего оружия. Он делал это так медленно, что они следили за ним как завороженные. Пистолет глянул дулом на Рифа. Кое-кто из команды «Тарралеша» последовал примеру капитана.

— Мальчишка мой, — сказал Элфриш.

Риф захохотал.

— Отлично, — сказал он. — Вы только что потеряли свою лицензию. Итак, обвинения против вас следующие: вы препятствуете работе офицеров, угрожаете нам и занимаетесь незаконным пиратством.

— Но, — сказал Элфриш, — я готов поклясться — и моя команда вместе со мной, — что то, что лежит на том конце света, с лихвой все окупит.

Под солнцем стало тихо. Кружили птицы. Ветер трепал Шэму волосы. Наконец, Риф произнес всего одно слово:

— Огонь.

Его офицеры справились с минутным замешательством и начали стрелять. Они были не робкого десятка и хорошо знали дело. Они стреляли.

Пираты отстреливались. Шла драка за Шэма. Он упал.

На палубе все словно с ума посходили. Пальба, крики, топот. Люди бежали в укрытие. Вопили. Риф, не переставая стрелять, тащил по палубе раненого товарища и что-то кричал в микрофон у себя на плече. Крупнокалиберные орудия военного поезда пришли в движение. Риф и его офицеры, пригибаясь, бежали к своей тележке.

— Чертов адский ад! — заорал Элфриш. Даже такое напичканное пушками и пулеметами транспортное средство, как «Тарралеш», не могло тягаться с регулярным манихийским военным составом. — Полный ход! Полный вперед! Поехали, поехали, поехали! Уходим!

Поезд рванул с места. Кренясь на поворотах, он понесся к спасительной головоломке из островков, тоннелей и пригорков.

У Шэма созрел план. Если, конечно, его можно было назвать планом. Он полз, хаос не прекращался. Достигнув подножия мачты, он быстро стал карабкаться наверх. Военный состав приближался.

— Снимите его, — крикнул Элфриш. «Тарралеш» несся к тоннелю.

Военный поезд дал залп. Раздался взрыв — всем взрывам взрыв. Целая гора грохота вмиг выросла из ниоткуда. «Тарралеш» качнуло, он словно поперхнулся взрывной волной. Военный состав нагонял.

Шэм бешено просчитывал траекторию. Он вдруг совершенно ясно увидел, что именно сейчас будет, где и в какой момент.

— Снимите его! — надрывался Элфриш, наведя пистолет на Шэма, но его команда была занята другими делами. Только Робалсон был прямо под Шэмом и глядел на него, жалобно разинув рот.

Тем временем военный поезд нагнал их и дал еще один залп, снаряд попал в цель, задний вагон «Тарралеша», подпрыгнув, рванулся вперед и разлетелся на куски.

Раздался дружный вой. Пираты закувыркались в воздухе, посыпались на рельсы. Поезд, увлекаемый силой инерции, продолжал бесконтрольно лететь вперед, прямо в жерло тоннеля, короткого пути через каменные недра горы.

Шэм глянул вниз в тот самый миг, когда взрывная волна смахнула Робалсона. Он задохнулся.

Шэм видел, что «Тарралеш» разваливается на ходу. Круглыми от ужаса глазами он следил за тем, как поезд втягивается в темноту, как мачта с вороньим гнездом врезается в скалу над тоннелем и падает, точно подрубленное дерево. Он был готов. Он не выпускал мачту. Она рухнула, увлекая его, пронося его над самыми острыми скалами, и медленно, как ему казалось, опустила его на самую середину островка, ставшего причиной ее крушения.

Пираты, рассыпанные по рельсоморью, завывали в грязи. Летя на мачте вниз, Шэм видел Элфриша, тот пялился на него из какой-то дыры в земле, продолжая кипеть гневом и ненавистью. Он смотрел, а из глубин к нему уже близилась невидимая подземная тварь, потревоженная его падением. Элфриш все смотрел, когда тварь схватила его своими громадными жвалами. Не отрывал глаз, когда она всосала его в себя.

Больше Шэм уже ничего не видел.

Шэм упал. Он целился в куст — знал, что будет больно, но не так, как от камней, — и вот трах, и хрясь, и звяк, он в центре куста — ох, как больно! — прорвался через него, покатился, затаился на твердой земле и лежит, переводя дух и трясясь всем телом — от боли, от радости и оттого, что охота на него еще не кончилась.

Лежа, Шэм слышал, как приблизился военный состав, как кричали пираты, одни — взывая о помощи на руинах «Тарралеша», другие — на кишащей хищниками земле.

Там, на вершине холма, на острове посреди кладбища поездов в открытом рельсовом море мы его и оставим.

Воспроизведено с любезного разрешения Филантропического Общества Стреггейских Кротобоев по материалам Общества

Возьмите карту. На ней найдите наименее размеченную и наименее посещаемую, зато наверняка наиболее пустынную, странную, опасную и, с какой точки зрения ни посмотри, проблематичную территорию рельсоморья.

Полоса неизвестности тянется от мыса на северо-западной окраине мира. Отдельные участки беспокойных, почти не отмеченных на картах рельсов встречаются и к востоку от этой гористой, неровной, изобилующей чудовищами территории. Есть свои мрачные стороны и у ледниковых зон в темных приполярных регионах. И так далее. В малообжитых местах рельсы вообще упиваются непокорностью. Ведут себя, как им хочется. Стрелки не переводятся или переводятся не туда, почва на поверку оказывается не столь плотной, как казалось глазу, все обманчиво и ненадежно, и даже само железо, как слышно, не раз вытворяло там с поездами невесть что. Одним словом, возмутительное отклонение.

Это места, где божества особенно жестоко вредили друг другу, вели беспощадную войну, срывая планы неприятелей. Такие участки существовали всегда, с тех пор, как возникло рельсоморье, и будут существовать до тех пор, пока оно не исчезнет.

Глупо утверждать, будто это все места непроезжие. История длинна; в ней было, есть и будет немало поездов. Все когда-нибудь да случается. Менее спорным, точнее, абсолютно бесспорным представляется утверждение о том, что проехать через такие участки чрезвычайно сложно.

Сальважиры искали утиль — в особенности активно одна из них. Пираты пиратствовали. Военные поезда отыскивали новые острова и объявляли их собственностью Манихики. А звери?

Talpa ferox. Не самый предсказуемый крот. Прожорливость и мощь сделали его королем подземного мира. И что же?