Так, что тут у нас?

Полутьма с двумя светильниками, горящими у входа, намекает, что никто кроме этих двоих по выставочным залам не гуляет, иначе бы шумели сейчас, обсуждая хулиганов с камнями. Отлично, можно идти дальше! Только кастет на револьвер заменить нужно, да гримуар в руку взять.

— «Фелиция, первый набор».

Иду быстро, но стараюсь обойтись без резких движений. Они в первую очередь выдают агрессивный характер визитёра, моментально сообщая увидевшему о том, что дело — табак и надо защищаться, может быть, даже орать. Деловито вышагивающий человек, даже если у него в руке ствол, моментальной реакции не вызывает.

Хорошие новости, проникновение удалось, плохие — я понятия не имею, куда тут идти. Ежу понятно, что на второй этаж, только вот, беда какая, раньше это здание было библиотекой, поэтому лестниц тут много. Бывшие читальные залы, у которых много пространства посередине, имеют узкие вторые этажи, идущие по периметру и огражденные перилами. Там, где раньше стояли шкафы с книгами, теперь установлены стеклянные ящики. И экспонаты, экспонаты, экспонаты…

Проклятые, мать его, экспонаты!

Идти было несложно. Просто перебирай ногами между стеллажей и выставочных шкафов. Очень простое занятие, даже ребенок справится. Только вот глаза, вместо того чтобы глядеть туда, куда надо, постоянно норовили зацепиться за то, что лежит в проклятых стеклянных ящиках!

Курительная трубка? Ага, только с руками и, пардон, жопой. Деревянными, но вполне живыми! Жопа внизу, руки вверху… начинают расти у мундштука, а сами тянутся вниз и гладят эту сраку. Постоянно!

Дверная ручка. Обычная, старенькая, прямо видно, как она расшатана, сколько рук её перетрогало. Только видно плохо, потому что здесь и сейчас, она выполнена из синего и, возможно, драгоценного камня. Сапфир? Сапфировая дверная ручка?!

Небольшой веер, которым наверняка обмахивала себя какая-нибудь модница. Задницы у него нет, материал не изменился, но теперь он постоянно источает дым! Табачный дым! То-то во всем зале так накурено, а я грешил на тех, кого убаюкал на входе…

Такие неестественные экспонаты отвлекали почище голых девок, если бы те плясали вокруг меня. Кстати, да, надо будет что-то сделать с воздержанием. Найти в Петербурге клуб для молодых и быстрых… лучше всего, чтобы в масках, да. А то князю как-то… Хотя, мне можно и так.

На втором этаже, где точно должна была быть дверь, ведущая к нужным мне (в разном состоянии) женщинам, я нашёл другую дверь, открывшуюся мне навстречу. Вела она в уборные, как можно было определить по запаху, но вот человек, вышедший из неё. Мы оба застыли в растерянности. Он явно не ожидал увидеть незнакомого парня со стволом наизготовку и с явно плохими намерениями, а сам парень, то есть я, опешил при виде толстогубого курчавого негра… достающего на ходу из кармана кипу. Еврейскую такую шапочку.

А еще у него были пейсы.

И, как оказалось, они росли не просто так.

— Я экспонат! — вытаращив от ужаса глаза тихим-тихим шепотом поведал мне странный негр. На чистейшем русском языке, конечно.

— Тогда иди туда и стой там! — таким же шепотом я выдал ему ценные указания, потыкав дулом пистолета направление, из которого сие чудо появилось. Негр пропал в клозете со скоростью, которую вполне можно было счесть опасной.

Эм…

Чувствуя вполне серьезные угрызения совести, я вломился в этот толчок вслед за евреистым негром, который, гад скоростной, уже умудрился закрыться в кабинке. Пришлось воспользоваться помощью крайне возмущенной видом этой помощи Фелицией, чтобы проникнуть в эту самую кабинку. Сидящий на толчке негр посерел и заплямкал губами, явно налаживаясь в обморок.

— Не ссы, я только спросить, — страшным шепотом пробормотал я, — Где тут у вас гости сидят? Говори, быстро! Количество, кто в какой комнате, где это все…

Направо, направо, дверь в торце, ведущая в небольшие жилые помещения над музеем. Четыре женщины, две очень молодых, еще одна в возрасте и одна со светящимися глазами. Прислуга? Нет никого, он за неё. Но с самого утра потребовали не беспокоить, так что он просто сидел неподалеку в ожидание, вдруг что-то понадобится. Надо же, простой башмачник…

— Тихо, не гадь словами, — приказал я заводящемуся африканоиудейцу, — Сидишь здесь. Никуда не выходишь. Остаешься в живых.

— А что я скажу волшебнику? — еле слышным шепотом возопил негроиудей, — Он же…

— Скажешь, что князь Дайхард приходил за своей женой. В похищении которой Дмитрий Пространственник принял непосредственное участие. Возможно, по незнанию. Понял?

— К-князь? — сидящий на унитазе человек-экспонат вновь попытался сменить цвет. Может быть, даже и расу.

— Всё, сиди, не пукай, — отрезал я, закрывая дверь в кабинку.

Как-то мало я ему опций, чем заняться в туалете, оставил. Впрочем, сейчас не до этого.

Встав перед нужной дверью, я засунул револьвер назад в кобуру, а затем, нагнувшись, извлек полуавтоматический пистолет из его нычки на ноге. Взял в левую руку гримуар Горизонта Тысячи Бед, а затем начал вентилировать легкие, размеренно и глубоко дыша. Четыре человека, три цели. Всего лишь три. Главная — Сильверхейм. Только её еще надо найти…

Ну, давай Кейн, по-тихому.

Не вышло, двери оказались заперты изнутри. «Экспонат», сидящий в туалете, об этом даже не знал.

Ладно…

Упираюсь покрепче ногами в пол, а затем, активируя Щит с разворота, сношу эти чертовы двери!

Впереди нечто, что можно назвать залом, длинное вытянутое помещение, заканчивающееся эркером-курительной. По бокам двери в небольшие комнатки, переоборудованные сейчас в спальни для волшебников, которые хотят изучать экспонаты. Курительная тоже будет переоборудована, как раз в универсальную лабораторию, но пока не успели, всё организуется в спешке…

Ворвавшись, я уже не мог и не хотел останавливаться. Адреналин долбанул в голову, полутьма, царящая в этом чрезвычайно неудобном зале, заставила мою кровь вскипеть еще до того, как я обнаружил первую цель. А это значит, что я начал стрелять еще до того, как понял, что вижу.

Первая пуля ушла налево, в сидящую на софе в трех метрах от меня женщину среднего возраста, закрывающуюся от летящих обломков двери. Бывшую Ренееву, не иначе. Две пули клюнули её торс, заставляя тело обмякнуть, но я этого уже не видел, возвращая на место руку с Щитом, и наводя дуло полуавтоматического оружия на цель номер два — точно также прикрывшегося от обломков худощавого парня, облившегося парующим кофе. Ему я успеваю прострелить только левую руку в запястье, еще две пули, выпущенные в него, ловит обложкой взмывший самостоятельно в воздух гримуар. Удивительно знакомый гримуар!

— Кейн! — слышу я знакомый голос, пока бью Щитом по рычащему что-то Спигону, отправляя