— Привет, детка, — говорит он низким, приятным голосом с легкой хрипотцой. — Sex, drugs and rock’n’roll?[37]Где хозяин тусовки? У меня срочное дело к нему.

Катрин пытается ответить, но у нее получается что-то вроде: «Оо-а-ыыы», и она сердито машет рукой, показывая, где можно найти нужного человека. Странный незнакомец одаривает ее многозначительной улыбкой и уходит, оставляя за собой запах хорошей туалетной воды.

Музыка становится громче, потом вдруг смолкает, и вместо «Doors» раздается какая-то совершенно жутко заунывная психоделика, от которой хочется если уж не вскрыть себе вены, то в крайнем случае взобраться голым на дерево и визжать, пока не лопнут голосовые связки. Катрин вскакивает с гамака, запутываясь в сетке, падает, встает и бежит. У мангала, скрючившись, стоит Айс, он поворачивал на углях шампуры, с придирчивым видом проверяя, не подгорело ли мясо, а внизу лежит тело Марины, одной руки у нее уже нет, и вокруг все в крови, но она еще жива. Айс берет топор, с ловкостью мясника отрубает вторую руку Марине и начинает срезать с нее мясо для очередного шампура.

— Привет, Катри-и-и-ин, — протяжно шепчет Айс. — Хочешь шашлычка?

Марина захлебывается криками, разбрызгивая повсюду кровь. Катрин пятится назад и вдруг на что-то натыкается. Смотрит вниз и кричит не своим голосом — это Влад. Ног нет по самый пах, вместо них мокрые лохмотья и обрывки мышц.

— Они сожрали мои ноги, Катрин, — плачет Влад, и изо рта его выливается морская вода с водорослями. Он ползет, отталкиваясь руками и волоча свое укороченное тело. — Сожрали ноги, сожрали ноги, и в этом все вы виноваты…

— Эй, привет! — внезапно слышит она знакомый до боли голос. — Привет, Катрин!

Девушка поднимает голову и понимает, что знает стоящего в дверях дома человека. Это как раз тот, кого искал Айс. Это… Это…

Она рывком села, тяжело дыша. Спутанные волосы закрыли ее лицо, и она замотала головой, одновременно пытаясь прогнать остатки кошмара.

— Катрин, ты чего? — спросил Валик. Он сидел у воды и методично подбрасывал в воздух камешки.

Катрин с трудом встала на дрожащие ноги. Тусовка. Пьянка на даче. Вот где она видела Айса.

* * *

Они шли гуськом. Эд первым, за ним Татьяна и потом Вячеслав, матерящийся вполголоса, который уже жалел, что согласился пойти за компанию. Впрочем, нет, не зря он пошел. Уж больно не нравились ему в последнее время взгляды, которыми обменивались его Танька с Эдом.

— Нас уже вовсю ищут, наверное, — сказала Татьяна, чтобы хоть как-то заполнить неловкую паузу — она прекрасно видела состояние Вячеслава и боялась, что того, как говорится, рано или поздно прорвет.

— Н-да-а, — протянул Бравлин. Он поддел носком ветку, и она отлетела в сторону. Его мысли снова вернулись к этой фотографии. — Может, мне тоже послать какую-нибудь фотку своему дядюшке? Сделать в фотошопе, как он мне минет делает, и разослать по зонам. То-то смеху будет! Сразу из авторитетов к опущенным скатится.

— Я думаю, это не лучшая идея, — сказал Эд. — На твоем месте я бы передал через кого-то, что хочу переговоров. Даже в странах, где действует обычай кровной мести, всегда есть возможность откупа.

— Да слышал я, — раздраженно проговорил Вячеслав. — Только ты не знаешь этого хмыря…

Помолчав, Эд спросил:

— Слава, а ты, случаем, не сам себе эти фотки подбрасываешь?

— Я?! Ты че, совсем охренел?! — взвился Вячеслав. — На кой оно мне нужно?

— Да ты не кипятись. Может, у тебя на почве того случая чувство вины обострилось, — мягко сказал Эд. — Знаешь, я недавно передачу смотрел, там про одного маньяка рассказывали из Алтайского края. Так вот, в детстве они загнали какую-то девочку в колодец и никому не сказали, а она там умерла. И у него спустя много лет поехала крыша, он даже вообразил, что она жива и собирается мстить тем, кто тогда издевался над нею. И сам себе отправлял письма с копиями вырезки из газет о пропаже девочки еще тех лет. А потом он стал убивать людей. Его потом, конечно, поймали[38].

— Делать мне не фига, — сварливо сказал Вячеслав. — У меня в башке шарики еще пока в своих гнездах стоят.

Лес, по которому они шли, отдаленно напоминал джунгли, но это не было джунглями. Тут росло все что попало, а некоторые растения и деревья Эд, которого было сложно чем-то удивить, вообще видел впервые. Но настораживало другое. Полнейшая, абсолютная тишина, ни малейшего звука, ни дуновения ветерка. Словно они находились в герметичном помещении, обставленном декоративными пальмами и кустарниками.

Скоро лес закончился, и они вышли на открытое пространство, сплошь заросшее высокой темной, болотного цвета травой. Впереди темнели горы, верхушки которых скрывались в серо-дымчатом тумане.

— Ну что, пойдем дальше? — спросил Эд. — Если устали — возвращайтесь или подождите меня здесь.

— Ладно тебе, Эд. Будто я не вижу, что ты хочешь, чтобы я ушел, а Танюшка с тобой рядом была, — съязвил Вячеслав.

Эд, не изменившись в лице, пошел вперед.

— Дурак ты, Слава, — бросила Татьяна.

— Я дурак? — снова завелся Бравлин. — Что ж ты тогда живешь столько лет с дураком-то?!

Лицо женщины залилось краской, и она молча последовала за Эдуардом.

«Значит, было», — вихрем пронеслась в голове Вячеслава едкая мысль. Он знал, что Татьяна не умела лгать — ложь всегда высвечивалась у нее на лице крупными буквами подобно неоновой рекламе. «Было у них что-то. А я, мудак, столько времени был слепым!»

Он плелся за ними, как побитая собака, и с каждой минутой в нем крепла уверенность, что Татьяна ему изменила, и от этих мыслей черная ненависть выжигала все человеческое дотла.

Вскоре они остановились у глубокого обрыва. Внизу, метрах в сорока, бесшумно текла узенькая речушка. За обрывом высилась свинцово-серая скала, гладкая, практически без растительности.

— Глядите, — сказал Эд, указывая куда-то вправо. Вячеслав без особого энтузиазма повернулся. Висячий мост, который вел к скале. Ну и что? Эка невидаль. Эд скоро будет на камушки пальцем тыкать и восторженно охать: «Глядите. Оу, фак. Оу, май гад, это уникальное явление…» Гринписовец хренов.

— Значит, какие-то следы человека здесь все же есть, — с воодушевлением произнес Эд.

— Мы пойдем по мосту? — спросила Татьяна.

— Это может быть опасно, мы не знаем, в каком он состоянии, — сказал Эд. — Но попробовать можно.

— Мне подождать здесь? — стараясь говорить вежливо, поинтересовался Вячеслав. Он уже задыхался от захлестнувшей его ревности.

— Как хочешь, — ответил Эд миролюбиво.