привык прятать свои мысли и чувства от всего мира. А это он уже мог понять.

- Я не верю, что происходящее в Треверберге - простое совпадение. Вы слышали о Стрелке?

- Слышал. Как не слышать. Это же его документы? Я не вижу здесь ничего подозрительного. Конечно, если бы оставили немного тканей, которые я смог бы изучить, возможно, картина бы изменилась.

- Я могу обращаться к вам за помощью?

- Конечно, - неожиданно улыбнулся Мун. - Мне всегда было интересно поработать с полицией.

- Надеюсь, вам вернут вашу лабораторию.

Мужчина помрачнел.

- Уже не верю в это. Что-то все затянулось.

***

Вечер того же дня

Ли успел принять душ, переодеться, заскочить за букетом и примчаться в другой конец города. В окнах Мередит Гейбл горел свет. В квартире напротив - темно. Все-таки переехала. Мысль об этом на мгновение омрачила его настроение, но полицейский быстро взял себя в руки. Воспользовавшись тем, что кто-то из соседей выходил из подъезда, он проскользнул вовнутрь и взлетел по лестнице. Даже не запыхался. А хотелось. Нажал на кнопку звонка и замер перед дверью, держа аккуратный букет перед собой. Мередит открыла незамедлительно. Она тщательно приготовилась ко встрече. Белый пеньюар, под ним проглядывало красное белье. Ли переступил через порог, молча протянул ей букет. Женщина опустила его в приготовленную заранее вазу и улыбнулась так, как может улыбаться только она. Андреас закрыл за собой дверь, протянул к ней руки и, преодолев короткое сопротивление, прижал к себе. Она использовала другие духи, но не могла изменить того единственного, что, оказывается, было способно свести его с ума: свой эмоциональный запах и запах кожи. Настоящий. У нее явно в роду были вакханки, иначе как объяснить такой сумасшедший магнетизм?

Мередит расслабилась в его объятиях, стоило ему ее поцеловать. Она оказалась права. Ужин подождет.

Глава вторая. Самсон Шивали

10 мая, Треверберг

Самсон вскрикнул от неожиданности, когда его смуглокожая рабыня Гера надавила на болевую точку. Она уже час разминала затекшие мышцы своего господина, но то и дело находила очередной зажим и с ворчанием принималась за него. Кто бы мог подумать, что тело состоит из такого количества точек, которые могут свести с ума от боли, если на них неправильно воздействовать. Мужчина закусил губу и попытался расслабиться. Боль прострелила его от поясницы, где орудовала женщина, до кончиков пальцев, а потом ударила в голову. В глазах потемнело, и он их закрыл.

- Уезжать тебе надо, хозяин, - причитала Гера. - Здесь беда. Не жди этот треклятый суд. Возьми меня и уезжай.

- Я не маленький мальчик, чтобы убегать от опасности.

Он почувствовал, как напряглись ее пальцы.

- Здесь беда.

Женщина замолчала. Следующие тридцать минут она ничего не говорила, а Шивали думал о том, как интересно все переменилось за последние два месяца. Сейчас он готовился, к, пожалуй, самой важной встрече. Королева криминального мира Треверберга вернулась в свое королевство, и назначила ему аудиенцию. Бессознательно он, наверное, надеялся, что она вмешается в дело с полицией. Ведь она знала, что он не торговец наркотиками. И что дело фальсифицировано. Но фальсифицировано слишком хорошо.

- Ты должен уехать, - неожиданно повторила Гера, прикрывая его спину белым теплым полотенцем. Она обошла койку и села так, чтобы он мог видеть ее лицо.

Самсон открыл глаза.

- Я не уеду. Через неделю я выиграю это треклятое дело. И все закончится.

- Через неделю действительно все закончится. Но… мне было видение. Ты не вернешься домой.

- Оставь свои видения себе, женщина, - вскипел Самсон, подскакивая на кушетке. - Продам тебя ко всем чертям. Надоела. Убирайся.

Гера не пошевелилась. Ее ладная фигура и тонкое лицо ему всегда нравились, но сейчас бесили своим совершенством. Будто греческая статуя ожила и теперь везде его сопровождала. Она смотрела на него своими миндалевидными глазами. Четкая линия черных бровей, безразличие к собственной судьбе и искренняя озабоченность делами господина. Он купил ее лет десять назад еще ребенком. Дал медицинское образование, оставил при себе в качестве личной медсестры и массажиста. Иногда она подсказывала ему решения в ситуациях, когда он сомневался. Иногда он спал с ней, если нуждался в спокойном принятии и ласке. А иногда гнал прочь, как шавку, которая мешается под ногами. Гера, которая не помнила себя свободной, принимала любое проявление воли господина, как благодать. Впервые за десять лет ему стало не по себе.

- Не уйдешь? - минуту спустя спросил он.

Гера покачала головой. Черные кудрявые волосы упали ей на плечи. Выразительные губы тронула насмешливая улыбка.

- Я знаю, как ты относишься к эзотерике, господин. Знаю, что ты не доверяешь моим снам. Но также знаю, что ты прекрасно видишь, к чему все ведет. Ты так и не установил того, кто стоит за подставой. А между тем у полиции с каждым днем все больше доказательств. Они начали ковырять наркотики, но пришли к…

- Встреча с Рамоном у меня через несколько часов, - прервал он, сделав повелительный жест. - Не надо повторять то, что он мне и так скажет. Скажи, что хочешь ты.

- Я хочу, чтобы мой господин был свободен и счастлив.

Самсон поманил ее.

- Так сделай меня счастливым.

***

Несколько часов спустя

Клуб «Токио»

Самсон Шивали поправил пиджак, глянул на себя в зеркало при входе и смерил взглядом тонкокостного бледного мужчину, имени которого не знал. Судя по всему, он состоял в свите Железной Леди, королевы криминального мира Треверберга. Шивали встречался с боссом редко, но каждый раз этот похожий на смерть мужик был здесь. Он сверлил гостя черными, как сама ночь, глазами, будто кто-то встроил в них микроскопы. Рядом с ним было некомфортно. Но этот дискомфорт не шел ни в какое сравнение с тем, что ему предстоит испытать, как только королева до него снизойдет. Железная Леди была пунктуальна до одури. И если он приезжал раньше, приходилось ждать. Ее покои были устроены как кабинет хорошего психоаналитика: два входа. Прихожая и одна дверь для тех, кто ждал приема. И запасной выход для тех, кто ушел. Поэтому все участники ее империи не подозревали о наличии друг друга. Она не стремилась обогащать людей дополнительными связями, если того не требовали обстоятельства. Гера настроила мужчину на миролюбивый лад, и он почти подготовился ко встрече и почему-то был уверен, что диалог с королевой станет определяющим.

Сидеть