Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но моя игра кратковременна. Егор быстро меняет правила. Он прижимает меня к стене и, наклонив, резко входит. Двигается мощно, интенсивно. Через какое-то время я чувствую, что он, ругнувшись, выходит из меня и, прижавшись членом к моим ягодицам, замирает в экстазе.
Это единственный раз, когда Субботин не озаботился тем, чтобы доставить удовольствие не только себе. Хотя о каком удовольствии я говорю? Ему просто нужно было сейчас переключиться, забыть о своей боли.
— Прости… — шепчет Егор, разворачивая меня лицом к себе и трепетно целуя в лоб. — Прости…
— Всё хорошо, — обнимаю его в ответ. Я всё понимаю. Не до обид.
Ночью я сплю урывками. И каждый раз, когда просыпаюсь, вижу, что Егор не спит. Мысли мучают его, терзают с особым рвением.
— Ты бы предпочел не знать? — спрашиваю, боясь дышать.
— Это ничего не изменило для меня. Всё было по-настоящему. Родительская любовь, забота. Так было, так есть, так будет.
— Это ничего не изменило для тебя, — повторяю его слова, — но это многое изменило для нас.
Впервые за прошедшие часы на его губах мелькает нечто, наподобие улыбки.
— Для нас это тоже ничего не изменило. Я бы всё равно тебя не отпустил.
Глава 27
13 сентября, воскресенье
Егор
Я так и не смог уснуть этой ночью. Как ни гнал от себя прочь мысли, и хорошие, и плохие, разум не мог успокоиться и дать отдохнуть выдохшемуся за непростой день организму. Я вспоминал детство, родителей. Рядом с ними я был счастлив на тысячу процентов. В их искренней любви не усомнился ни разу. И если бы мне представился фантастический шанс прожить жизнь сначала, я бы без сомнений снова выбрал свою семью.
— Ты уже не спишь?
Ближе к девяти просыпается Алина. Тут же тянется ко мне с поцелуем. Вижу, как она волнуется за меня, как пытливо заглядывает в глаза, надеясь угадать моё настроение. Вместо ответа просто прижимаю её к себе. Когда рядом любимый человек, многое не страшно в этой жизни.
— Смог хоть чуть-чуть поспать? — её губы легко порхают по моим прикрытым векам. Ладонь скользит по татуировке на моем плече.
— Смог, — не буду волновать её еще больше. Пусть думает, что я в полном порядке. Ведь по большей части это действительно так. Я не собираюсь биться головой о стену из-за того, что оказался приемным ребенком. Хотя не скрою: окончательно смириться с этим фактом мне ещё предстоит.
Мы долго валяемся в теплой постели. Сегодняшнее утро не обременено страстью, но украшено чем-то более дорогим и ценным: трепетной нежностью, душевной близостью. Чувствую Алину, её эмоции, порывы, как самого себя. Надеюсь, это взаимно.
Волшебный момент разрушает телефонный звонок. Мобильный Алины начинает дребезжать на полу. Уверен, это Тома.
— Мама… — шепчет Алина, подтверждая мои догадки. — Что мне ей сказать?
— Скажи, что через час приедем на завтрак.
Пока Алина разговаривает, я принимаю душ, привожу себя в порядок. В итоге к внешности не придраться, а вот внутреннее состояние всё же могло бы быть и лучше. Открыты не все карты из данного судьбой расклада, и я пока не определился до конца, буду ли дальше их открывать. Умом понимаю, что не нужно этого делать, но что-то не дает покоя.
В течение часа, как и обещал, появляемся с Алиной в её отчем доме. Тома смотрит на меня с осторожностью. Но ведет себя всё же дружелюбно. Кормит нас вкусным завтраком, пытается рассказывать что-то.
Когда Алина после завтрака идет в комнату собирать вещи, мы остаемся с Томой на кухне вдвоем. Я ждал этого момента. Собственно, ради этого и приехал сюда сегодня.
— Алина рассказала всё. Почему ты сразу не призналась мне?
— Это была не моя тайна, — Томе некомфортно говорить об этом. Она сразу как-то теряется, начинает нервничать.
— Это моя тайна! Я имел право знать об этом! И, самое главное, это сразу бы уничтожило все препятствия на нашем с Алиной пути.
Тома открывает рот, чтобы что-то сказать, но я останавливаю её резким жестом.
— Я не обвиняю! Но хочу, чтобы ты прямо сейчас рассказала мне всё, подчеркиваю — всё, что знаешь.
— Ничего не знаю. Клянусь, — она нервно теребит полотенце в руках. — Твоя мама поделилась лишь однажды со мной, без каких-либо подробностей.
— Кто-то ещё знает об этом?
— Егор, ты задаешь такие вопросы… Ну, как я могу знать, говорила она ещё кому-то или нет?
— Ладно, — соглашаюсь я. Возможно, действительно сильно давлю на Тому. — Поговорим на более важную тему. Более актуальную. Алина… Надеюсь, теперь ты не будешь её ставить перед каким-либо выбором?
— По-моему, это и так уже понятно, — когда речь заходит о дочери, Тома несколько оживает, распрямляет плечи. — Тяжело видеть, как мучается твой ребенок. Я не хочу больше этого.
— Я тоже этого не хочу.
— Но, не дай Бог, тебе самому хоть когда-нибудь обидеть Алину, — смело заявляет Тома. — Я этого так не оставлю, запомни.
— Я тебя услышал, — прячу улыбку. Даже фантазии не хватает для того, чтобы придумать, что могла бы при случае сделать мне Тома.
После разговора иду к Алине в комнату.
— Ты готова? — интересуюсь, замирая на пороге. Ближе не подхожу, так как здесь находится ещё и Настя. Её я сегодня увидел впервые. Они чем-то похожи с Алиной, но младшая более боевая, дерзкая.
— Да, можем ехать, — смущенно улыбается Алина. Она не знает, как вести себя со мной в присутствии семьи.
— Ну, что, футболистка, — обращаюсь к Насте, — до новых встреч?
— А можно я приеду к вам в гости? — не теряется она ни на минуту.
— Приезжай, конечно, — приглашаю я, не сводя глаз с Алины. Мне интересно наблюдать за ней в сложившейся ситуации. Она более, чем прекрасна сейчас в своем смущении и растерянности.
— А вы что, теперь, типа… вместе?.. — спрашивает Настя, глазея то на меня, то на сестру.
— Вместе, — с улыбкой подтверждаю я.
— А… так можно? Ты же, ой, Вы же, вроде как, наш дядя…
— Я не ваш дядя, — мне не больно говорить об этом. Наоборот, чувствую облегчение, когда понимаю, что период, когда нам с Алиной приходилось прятаться от всех, заканчивается. — Так что — можно. И даже нужно.
Алина в это время стоит ни жива ни мертва. Подхожу, беру её за руку, другой рукой подхватываю с пола небольшую дорожную сумку. Быстрое прощание с Томой,
