Первый громкий звонок, связанный со здоровьем, прозвенел в шестьдесят восьмом, во время тяжелейших переговоров с чехословацкой делегацией накануне ввода войск.

Как рассказывал Косыгин, он вдруг почувствовал, что у Брежнева стал заплетаться язык, а через некоторое время Леонид Ильич опустил голову на стол.

Перепуганные помощники и охрана отнесли его в комнату отдыха, где примчавшиеся врачи сумели поставить точный диагноз — реакция слабой нервной системы на снотворное.

К тому моменту тщательно следящий за своим здоровьем Брежнев, в одночасье бросивший курить, как только об этом попросили врачи, уже начал попадать в зависимость от снотворных препаратов.

Началось все с того, что из-за многолетней колоссальной нагрузки у него стал пропадать сон.

В такие ночи Брежнев злился, не мог нормально отдохнуть и в конце концов попробовал принимать снотворное — одну-две таблетки.

Вначале.

Потом все больше и больше.

Наступит момент, когда проблема таблеток для Генерального секретаря выйдет на уровень Политбюро, а пока ни врачи, ни охрана, ни соратники по Политбюро ничего не подозревали.

Однако сотрудники охраны уже в 1969 году во время очередного заплыва на море обратили внимание на странную шутку, обращенную к доктору:

— Сейчас я тебя утоплю! — смеясь, крикнул Брежнев.

— Не надо, — жалостливо, в тон Генеральному, ответствовал врач.

— А ноксирон дашь?

— Дам, дам, только не топите.

Тогда охрана еще не знала, что такое ноксирон, нембутал и прочие препараты. Она не подозревала, что скоро выучит все эти названия наизусть и будет делать все, чтобы ограничить их прием Генеральным секретарем ЦК КПСС, который был тяжело болен и разрушался буквально на глазах.

К 1974 году Брежнев бесповоротно выиграет борьбу за власть. И надо же такому случиться — именно в этот момент сломается окончательно.

Не догадываясь о серьезности и необратимости изменений здоровья Брежнева, охрана и ближайшее окружение все чаще стали попадать в форс-мажорные ситуации. Одна из них случилась во время визита во Францию. В резиденции во время утреннего туалета начальник охраны Ребенко обратил внимание, что Брежнев долго не выходит из ванной комнаты.

Владимир Медведев: «Мы подошли к двери. Дверь мощная такая была, слышно не очень, даже может совсем. Слышим, вода не течет. Слышно, что не течет. Вот. Александр Яковлевич говорит: «Володя, надо выбивать дверь». Я говорю: «А как же, а вдруг он, так сказать…» Он — нет. Надо выбивать дверь. Ну надо, так надо. Так сказать поднажавшись. Но надо было дверь так выбить, чтобы она не упала вовнутрь. В общем, мы сорвали ее с петель и успели подхватить. И что очень хорошо, что успели. Потому что Леонид Ильич практически был на полу, вот. Мы его… дверь отложили в сторону, быстренько к нему подошли, начали его трясти за плечо. Он пришел в себя, поднял голову и говорит: «Что со мной случилось?» Мы говорим: «Вот так и так».

В тот раз, как, впрочем, и в большинстве подобных случаев, Брежнев после серии уколов сумеет собраться и отправиться на встречу с президентом Франции. О том, что случилось в резиденции, по его внешнему виду догадаться было невозможно.

До поры до времени.

Пройдет немного времени, и больной и мало уже что соображающий он станет заложником той системы власти, системы сдержек и противовесов, которую сам же с таким упорством и создавал.

Придет беда и в его семью.

Впрочем, об этом, о таблетках-пустышках, о взятках, трагедии в Ташкенте, ускорившей смерть Брежнева, мы рассказали в следующем фильме сериала «Кремль 9».

Придя к власти в 1964 году, сначала выстроив, а затем и отстроив ее механизм, Леонид Ильич Брежнев мог бы спокойно наслаждаться плодами своего труда, если бы не одно обстоятельство.

Его здоровье.

Все началось в конце шестидесятых. Первые приступы болезни особой тревоги у врачей не вызвали.

«Реакция слабой нервной системы на прием снотворного» — именно такой необычный диагноз поставили врачи, когда во время переговоров с чехословацкой делегацией накануне ввода войск в эту страну Брежнев внезапно потерял сознание.

Как потом выяснилось, колоссальная многолетняя нервная нагрузка привела к тому, что у Брежнева пропал сон. Вот тогда он и начал принимать снотворное. Поначалу немного. Одну-две таблетки.

Рассказывает генерал-майор Владимир Медведев: «Он не мог уснуть, он вертелся, крутился, он читал. Он занимался чем угодно, но, когда ложился спать, он не мог уснуть. И это для него было пыткой. Потому что целый день в таком напряжении, голова, в напряжении всех нервов. И он еще не спит, не отдыхает, у него ни мозг не отдыхал, ничего».

Видимо, из-за своего характера к здоровью Брежнев относился очень неровно. Когда что-то начинало сильно болеть, он собирал врачей, внимательно слушал, а потом выполнял все их рекомендации. Но стоило болезни отступить, он тут же обо всем забывал. И продолжал вести прежний образ жизни: с охотой, застольями и лихими поездками на машинах. Его бесшабашный характер как нельзя лучше просматривается в истории, приключившейся в ФРГ в начале семидесятых.

Германский канцлер, зная о слабости Брежнева к машинам, преподнес ему в подарок роскошный «Мерседес». Немецкие специалисты тут же на месте стали объяснять новому хозяину, где какие кнопки, переключатели и педали. Дело происходило у входа в резиденцию, Брежнев долго и внимательно слушал, а затем внезапно сел в машину и нажал на газ.

Владимир Медведев: «А он как дал по дороге и вперед. Проскочил. Начальник охраны, мы все. Там она дорога вдоль горы эта. И уехал, и только его остановили на выезде уже с этой территории. Ворота закрыты, не стали, там, команду дали, чтобы не открывали ворота, шлагбаум не поднимали. Он там остановился. Остановился, там подскочили, показали ему, как надо назад. Он развернулся, приехал снова туда, на дачу. Вот такой случай был. Смеется, доволен ужасно».

Характерна для Брежнева и история с прекращением курения по настоятельной рекомендации врачей. Обеспокоенные резким ухудшением здоровья Генсека, они сумели в конце концов уговорить его бросить курить, несмотря на многолетний курительный стаж.

Рассказывает Михаил Титков — генерал-майор КГБ СССР: «В зале, где должно было происходить совещание, на столе, как обычно, положили сигареты его любимые «Новость» и другие сигареты. Он вошел, посмотрел на все это, взял пачку сигарет и говорит: «Вот я вам всем говорю, это последний раз я держу в руке сигареты. С сегодняшнего дня я больше не курю».

С этого дня у охраны появилась еще одна обязанность: тоскующий по табачному дыму Брежнев во время поездок в машине закрывал окна и просил своих охранников — Ребенко и Медведева покурить. Так и ехали от Заречья до Кремля. Когда подъезжали к кремлевскому подъезду и открывали дверцу машины, дым оттуда частенько валил как при небольшом пожаре.