Как бы то ни было, ко времени, когда они переместились в столовую к обеду, Тринг узнал не больше, чем в свое время Пайпер. Подумав, он направился в общий бар попытать счастья вместе с Пайпером. Алек потягивал виски в окружении местных, когда в гостиную ворвался Петри.

– Эгей, Флетчер, у меня для вас новости! – Все головы разом повернулись в их сторону. – Дэйзи просила передать вам…

– Не здесь, старина! – Предвидя возражения, Алек взял Петри за локоть и, не обращая внимания на любопытные взгляды, вывел в холл и закрыл за собой дверь. – Что случилось?

– Черт, едва не выболтал все прямо перед местным плебсом. Простите за дурость. Мужайтесь, Флетчер: мисс Парслоу вернулась!

– Мисс Парслоу? Черт, а какой подозреваемый из нее получался…

Как выяснилось, Петри знал только, что «Моррис-Оксфорд» возвратился в Окклз-Холл. Алек решил, что уже слишком поздно, чтобы предпринимать какие-то действия. Значит, завтра он первым делом поговорит с мисс Парслоу в надежде, что та – вольно или невольно – вооружит его еще чем-нибудь против леди Валерии.

К утру на оконных стеклах выросли переливающиеся в солнечных лучах морозные разводы. После завтрака – аппетит Тома Тринга пришелся миссис Чивер весьма по душе – все трое поехали в Холл.

Обоих сержантов Алек сразу же отослал на половину прислуги. Он предпочел бы, чтобы Пайпер вел стенограмму, а Тринг с его внушительной фигурой внушал уважение к закону, но он сам обещал держать отношения Гудмэна и Парслоу по возможности в тайне от помощников.

Когда Моуди отворил перед ним парадную дверь, Алек попросил позвать Дэйзи: ему хотелось узнать от нее все новости об исчезновении мисс Парслоу, прежде чем беседовать с последней.

Бормоча себе под нос что-то насчет того, что в воскресенье положено отдыхать, дворецкий проводил Алека в красный салон. Дэйзи вошла несколько минут спустя с чашкой чая в руках.

– Я помешал вашему завтраку? – спросил он. – Простите меня.

– Да нет, я уже закончила завтракать, если не считать второй чашки… если только она не третья. Не помню точно. Вы же не собираетесь допрашивать леди Валерию здесь? Вы ведь знаете, как действует красный цвет на быка… и еще эта картина, одного взгляда на которую может хватить, чтобы в голове появились кровожадные мысли!

Алек покосился на стены сочного бордового цвета, кровавую сцену на полотне и поморщился.

– Не вижу особой разницы где. Боюсь, основная сложность заключается в том, чтобы она вообще согласилась со мной встретиться.

– Дэйзи, вы не откажетесь постенографировать для меня сегодня утром?

– Вы еще спрашиваете! Нет, вы это серьезно? – Дэйзи не верила своим ушам. И это после того, как Алек ей столько раз советовал не вмешиваться! – Или вы надеетесь, что я смогу защитить вас от леди Валерии?

– Я вполне серьезно, – отозвался Флетчер. – Это из-за молодого Парслоу и Гудмэна. С позволения сказать, я всего лишь стараюсь, чтобы их отношения оставались в тайне.

– Ох, верно. Но вам ведь необязательно рассказывать об этом Бобби, верно? Она об этом даже не догадывается, и я сказала Себастьяну, что хотя признание и благотворно для души, она будет счастливее, оставаясь в неведении.

– Посмотрим, как получится. Я ничего не обещаю – все зависит от того, насколько мисс Парслоу окажется готовой к сотрудничеству. И потом, неужели вы надеетесь, что она сама рано или поздно об этом не узнает?

– Нет, – с хитрым видом ответила Дэйзи. – Прежде всего она теперь будет жить не здесь.

Алек подавил тяжелый вздох.

– Ладно, – обреченно произнес он. – Что вы еще натворили?

– Ну, вряд ли ответственность за это лежит на мне – разве только с точки зрения ее матери. В общем, пример моей замечательной карьеры убедил Бобби в том, что жить собственным трудом еще не означает конец света. Она уже нашла себе работу – и, что еще важнее, она выходит замуж. Помните этого типа богемной внешности из «Чеширского сыра»?

– Еще бы не помнить! Я уже как раз начал подумывать, не объявить ли его в розыск, когда прибежал Петри с известием о возвращении мисс Парслоу. Ну же, давайте, выкладывайте.

Дэйзи поведала историю Бобби, оставив поэтические изыски напоследок. Алек рассмеялся.

– Боадицею или Аталанту, мне не терпится ее увидеть, – сказал он. – А что до Уилкинсона, все говорит за то, что прибытие столичной полиции осталось им незамеченным. – Он позвонил в колокольчик.

Пока Моуди приходил и уходил с поручением, Дэйзи расположилась за столом и приготовила карандаши и тетрадь, которые предусмотрительно захватил для нее Алек. Вошла Бобби – скорее Боадицея, чем Аталанта, несмотря на воскресное платье голубого шелка. Она решительным шагом подошла к Алеку и подала ему руку.

– Очень рада познакомиться, мистер Флетчер, – хрипловатым голосом произнесла она. – Дэйзи мне про вас рассказывала.

При виде выражения, появившегося на лице Алека, Дэйзи с трудом удержалась от смеха. Подозреваемые в убийстве так себя определенно не ведут. Да и сама Бобби, садясь на стул лицом к камину, издала звук, который вполне мог сойти за смешок.

– Да вы не беспокойтесь – только о том, какой вы хороший детектив. Боюсь… прошу прощения за нелицеприятный отзыв о представителях вашего ведомства, но мне кажется, что местные копы провалили матч. Знай я, что мяч отпасовали Скотленд-Ярду, все равно бы уехала, но наверняка прежде сообщила бы вам счет.

– Мисс Дальримпл объяснила мне причины вашего отсутствия, – сухо произнес Алек, – так что не будем к этому возвращаться. Кстати, она будет записывать нашу беседу.

– Шикарно. Дэйзи очень умная, вам не кажется? И эти все ее писательский штучки… Вам, наверное, хочется знать, что я делала в вечер, когда Грейс исчезла?

– Мы начнем немного раньше, мисс Парслоу. Со связи вашего брата и Грейс.

– Я об этом ничего не знала, пока он сам мне не сказал. Я не очень замечаю штуки такого рода, – извиняющимся тоном призналась Бобби. – И еще, я на пять лет его старше, вот и продолжаю думать о нем как о маленьком брате. Мне в голову не могло прийти, что его уже интересуют девушки.

Дэйзи старательно избегала встречаться с Алеком взглядом.

– Ясно. Продолжайте.

– Ну, было совершенно очевидно, что бедняга Басти попал как кур в ощип. Это даже я заметила. Я спросила его, что случилось, и он ответил, что Грейс забеременела и настаивает на браке с ним. Вы бы меня тогда с ног даже перышком сшибли. Ну, я и сказала ему, чтобы он не переживал и что я обо всем позабочусь.

– И вы бы избавились от Грейс ради него?

– Если вы об убийстве – ради Басти, может, и могла бы, – отвечала Бобби с вызовом. – Но, по правде говоря, мне такое и в голову не приходило. Эта девица его к алтарю никак не притащила бы. Он до смерти боялся, как бы об этом не узнала мамочка, поэтому я предложила ему откупиться от нее из его собственных денег. Даже предложила ему свое посредничество, потому что он не желал ее видеть. А потом пришла мама и накричала на меня, будто это я его расстроила. Ну, мне-то это было все равно, я к такому привыкла. А Басти не устоял и все выложил мамочке, а я тогда ушла – пусть они сами разбираются. И так до… – Роберта замолчала.