должны были сходу напасть на немецкий гарнизон в райцентре Красная Слобода. Он был от нас в 6 километрах, и, разгромив его, мы должны были двигаться на Тимковичи, Копыль, пройти лесами севернее города Слуцка, выйти в Стародорожский район и замкнуть кольцо на Любанщине.

И сколько я ни настаивал на дальнейшем движении согласно утвержденному плану, Вы почему-то меня не поддержали, а стали на позиции некоторых командиров, т.е. многие, и Вы в том числе, стали хныкать, что там, мол, степь, нет лесов и т.д.

После того, когда я увидел, что нет между нами единства, признаюсь, скрипя зубами, снял с себя обязанности командующего, как меня тогда величали. Оттуда, из этих деревень, мы уже двумя рейдами повернули обратно. Товарищи Далидович, Розов и Патрин пошли южной стороной Старобина, т.е. лесами, а наш отряд и Вы на трех подводах поехали с нами полевой частью Старобинского района. И вот тогда-то и получилось так, что мы вроде как струсили, несмотря на то, что немецкий гарнизон два раза уходил из Красной Слободы, боясь того, что мы их сходу атакуем и раздавим. Конечно, мы бы это сделали, если бы Вы как секретарь обкома поддержали командира, который руководил этим рейдом.

До вас, видите ли, только сейчас дошло, когда Вы стали писать эту книгу, какой бы политический эффект был тогда от этого рейда, если бы мы его завершили в такой густонаселенной местности, как Краснослободской и Копыльский районы.

Я тогда это знал и видел. Мы бы там вдвойне пополнились людьми, оружием и подняли бы народ на борьбу с врагом, и блестяще закончили исторический, боевой рейд, намеченный в узком кругу командиров. А разработан-то он был, Василий Иванович, напомню, мною. Это знал и знает каждый партизан. Вспомните нашу первую встречу, еще осенью 1941 года, когда я Вам предлагал почти тот же самый план, а Вы отказались от него! А вот сейчас Вы так «смело» и так лживо пишете в своей книге о Вашем «руководстве», притом на всю Белоруссию.

Мы же тогда с Барановичской, Молодечненской и Могилевской областями вообще никакой связи не имели. Зачем же Вам брать на себя такую ложь?

Вы, Василий Иванович, постарались все смешать в кучу и все стянуть на себя. Якобы Вы всем и вся руководили и думаете, что народ этот, который Вы упомянули в книге, останется «доволен» тем, что Вы его лишь упомянули. Вы очень слабый психолог, у Вас в книге зачастую нет связи с реальностью. Вот Вам еще такой факт.

Когда мы, обе колонны, вернулись из рейда в те же места Любанского района, то наша южная колонна, т.е. отряды товарищей Далидовича, Розова и Патрина, встретилась на своем пути в деревню Милевичи Ленинского района с двигавшейся на восток боевой группой в количестве 35 человек во главе с генерал-майором Константиновым Михаилом Петровичем. После этой встречи она изменила свой путь и прибыла с отрядами на Любанщину.

Так вот, вспомните самокритично, Василий Иванович, как Вы, я помню, во всю старались уговорить меня остаться на Любанщине. А я знал, видел и говорил Вам, что в этом районе всем нам вместе делать нечего, что нужно разворачивать партизанскую борьбу повсеместно. В этом я видел силу и стратегию партизанской борьбы и, наоборот, Василий Иванович, извините, у Вас я тогда видел в этом деле недальновидность. Вам хотелось держать всех и вся при себе. Это лишний раз говорит о том, что Вы слишком узко смотрели на партизанское движение. Это значит и то, что Вы тогда еще молоды были в этой самой борьбе…

Зачем Вы посягаете на чужое? Берите свое, Вами завоеванное, совершенное. Я, помню, Вам сказал тогда, что у Вас есть сейчас хороший военный руководитель, имея в виду товарища М.П. Константинова, а нам нужно осваивать новые места дальше на западе. Напоследок я еще настоял на том, чтобы совместными силами разгромить немецкий гарнизон в Постолах. Это нами и было сделано на рассвете 2 апреля 1942 года. Командовал данной боевой операцией от начала и до конца генерал-майор Константинов Михаил Петрович…

Вы же в своей книге, наоборот, показываете, что Вы руководили постоловской операцией, а о генерал-майоре М.П. Константинове, который на самом деле ее готовил и руководил боем, ни одним словом не упоминаете?!

Вы даже перепутали дату операции! Вот Вы показываете, что она якобы в рейде была первой, в то время как, еще раз повторяю, она была последней совместной операцией 2 апреля 1942 года…

Простите за прямоту, но иначе я не могу…»

Действительно, бьющее наотмашь, смелое, искреннее и необычное для той эпохи письмо! А ведь сколь мудро и прозорливо говорил Василий Захарович суровой осенью 1941 года партизанам-«комаровцам» про послевоенные «золото» и «мусор»!..

Позже среди некоторых партийных руководителей нашлись сердобольные охотники и посредники в деле «замирения» Коржа с Козловым, что принципиально было невозможно как раз-таки потому, что в последующих переизданиях своей книги Василий Иванович так и не изменил и не переделал в ней ни единой, искажавшей истину, строчки. А Василий Захарович был готов по-товарищески пожать руку Козлову только при выполнении им этого условия. Кстати, изменения в эту книгу все-таки были внесены. Но это произошло значительно позже…

ОЛЬГА, ЗИНАИДА, ЛЕОНИД…

К концу весны 1942 года некоторые районы полностью находились под контролем партизан-«комаровцев». И везде личную храбрость, находчивость и стратегическую мудрость проявлял их командир. Освобождая колхозы от оккупантов, Василий Захарович уже думал о будущем послевоенном урожае: он старался всячески сохранить тягло и скот, сберечь инвентарь, машины и семена, все общественное добро. Целые стада укрывались в лесных чащах, в разных местах хранились части разобранных тракторов. Василий Корж заглядывал далеко вперед, мыслил стратегически широко и смело, всегда помнил, во имя чего борются и умирают партизаны.

Конечно, Василия Захаровича очень волновали судьбы Феодосии Алексеевны и детей — Оли, Зины и Лени. Ведь никаких вестей от них, об их дальнейшей судьбе у Василия Захаровича по-прежнему не было. Впрочем, как и о Кирилле Орловском, на помощь которого в этом вопросе он очень рассчитывал. Правда, через полгода они встретились в тылу врага при весьма невеселых для Кирилла Прокофьевича обстоятельствах…

Из послевоенного дневника В.З. Коржа: «13 ноября 1964 года, вечером, в 19.30, мы встретили на минском аэродроме мою родную дочь — Зинаиду Васильевну с внучкой Оленькой. Они прилетели самолетом из Одессы. А живут они в пограничном городке Рени. Она (дочь Зинаида. — Я. С.) работает в райкоме в партучете. А муж