Она вошла не одна. Ее сопровождал тощий дерганый чикано, совсем еще мальчик, с всклокоченными волосами и такими же желтыми глазами. У обоих за плечами были рюкзаки, и чикано, казалось, с ног валился от тяжести своего.

Квартирная хозяйка, видимо, не сочла нужным предупредить их о Леоне — подделать такую растерянность и страх они не сумели бы.

Леон предъявил удостоверение.

Лулу сбросила рюкзак, схватила удостоверение и внимательно его прочла.

— Свиньи хреновые, — буркнула она наконец, бросая ему удостоверение. — Уезжаю, они мне проходу не дают. Возвращаюсь, опять двадцать пять. — Она вскинула жирные руки, открыв прореху под мышкой индийской блузки. — На, обыскивай! Нет на мне ничего!

Лулу явно заигрывала с ним. Однако ее приятель сильно занервничал и начал тихонько пятиться за дверь, даже не попрощавшись.

— Ну-ка, вернись, Т. Т.! — взвизгнула Лулу. — И не пробуй смыться. Чего бы им ни требовалось, тебе тоже не отвертеться.

— Мне ничего не требуется, — негромко сказал Леон. — У меня для вас очень тягостное известие.

— Тягостное… — Лулу тупо повторила это слово, словно впервые его услышала.

Т. Т, последовал ее примеру.

— Тягостное, — пробубнил он.

— Оно касается вашей сестры Джой, — мрачно произнес Леон.

— И что же эта шлюшка опять начудила? — окрысилась Лулу, энергично почесывая джинсовую ткань на бедре. — Допрыгалась, что ее укокошили? — И она захохотала собственной остроте.

— Именно, — сказал Леон.

— Вы из меня дурочку не стройте, мистер, — взъярилась она. — Да будь ты сто раз легавый, а ничего смешного тут нет.

— Вашу сестру Джой убили, — официальным тоном произнес Леон.

Пятнистое лицо сморщилось. Чикано нервно дернул головой.

— Мне очень жаль, — мягко сказал Леон.

— Жаль! — взвизгнула Лулу, стремительно оправляясь от горя. — Мудак поганый. Ах, ему жаль! Вы, свиньи, и прикончили мою сестреночку!

— Замолчи, Лу, — быстро перебил Т. Т. — Он же тоже легавый.

— Ага! — взвыла Лулу, окончательно утратив власть над собой и трясясь от бешенства. — Я, бля, помню, как легавые ей проходу не давали. Все время, слышишь? Все время! То пососи в патрульной машине. То перепихнись в тупике. А один так даже затащил ее в свою вонючую квартиру, когда ей всего пятнадцать было, и отделал ее. Легавые! — Она брезгливо фыркнула. — Какой у нее мог быть шанс! И вы, полиция, ей не помогли. Все время давили на нее, все ее хреновое время!

Леон уставился на ее разъяренное лицо. Один так даже затащил ее в свою вонючую квартиру, когда ей всего пятнадцать было, и отделал ее…

Он кашлянул, попытался что-то сказать, но в голове у него был полный сумбур. Дек Эндрюс. Дек Эндрюс. Изловить его. Изловить ради Джой, ради себя самого!

Жить с такой виной на душе он не мог.

Норма Джегер оказалась совсем не такой, как предполагал Бадди. И Селеста Мак-Куин тоже. Да, конечно, весенними пташками их назвать было нельзя, но, как говорится, жизнь еще далеко не кончилась. А драгоценности на них обоих! Своими глазами не увидишь — не поверишь.

Сперва миссис Джегер. Рыжие от хны волосы завиты девичьими кудряшками. Лицо тянет на пятьдесят, если вглядеться, но с двух шагов — всего на тридцать пять, плюс-минус два года. Умелый макияж — только янтарные тени у глаз чуть переложены. Фигура, сохраненная просто отлично, облаченная в матово-голубой спортивный костюм, а на шее толстый золотой обруч, инкрустированный очень крупными брильянтами. Такой же браслет. А на левой руке брильянт с голубиное яйцо, которым грабителя можно уложить на полторы недели. Без всякого труда.

Миссис Мак-Куин года на два постарше, на дюйм-два погрузнее. Короткие пестрые волосы, легкий загар, веснушки.

Белое теннисное платье и по-настоящему внушительные ноги.

Масса бирюзы и серебряных индийских украшений, а на руке ограненный сердцем брильянт, который мог поспорить величиной с брильянтом ее подруги.

Воскресный полдень, и обе выжидательно разглядывают Бадди в полумраке зала «Поло», пока Джейсон их знакомит.

— Э-эй! — почти пропел Бадди (сплошное обаяние). — Рад познакомиться с вами, дамы. — И следом за миссис Мак-Куин он скользнул в кожаную нишу.

Она похлопала его по руке, пощекотала насмешливым взглядом голубых глаз и заметила:

— Скажи нам это на прощание, лапушка, а не когда ты еще только-только нас увидел.

Они все засмеялись.

— Я уже заказал, — хлопотливо объяснил Джейсон. — Шампанское и апельсиновый сок. Копченая семга с омлетом.

— По-моему, недурно, — поддержал Бадди с угодливой улыбкой.

Во что он вляпался? О чем он будет с ними разговаривать?

Умение болтать никогда не входило в число его козырей.

— Так значит, лапушка, — продолжала миссис Мак-Куин — ты, если Джейсон не соврал, будущая кинозвезда. Как интересно!

Норма Джегер наклонилась вперед, зеленые глаза под избытком янтарных теней поблескивали.

— Я читала в журнале «Пиплз интервью», — объявила она возбужденно, — с одним молодым актером из «Нотс-Лендинг», а может, из «Далласа», для меня все эти мыльные оперы на один лад. Ну, во всяком случае, из какого-то популярного сериала…

— Да ладно тебе, — с нежностью вмешалась Селеста Мак-Куин. — Неважно, какой сериал. Переходи к сути.

— Кш! Не торопи меня! — улыбнулась Норма, грозя подруге длинным наманикюренным ногтем. — Ты же знаешь, я не терплю, когда меня подгоняют.

— Мне ли не знать, — засмеялась Селеста.

Бадди не пропустил интимного взгляда, которым они обменялись.

— Ну, так вот, — продолжала Норма, — актер, которого интервьюировали, сказал, что, по его мнению, теперь актеры тоже проходят пробу на кушетках, как прежде актрисы. — Она лукаво покосилась на Селесту. — И Бадди, я хотела бы узнать, ты с этим согласен?

— Она, собственно, спрашивает тебя, лапушка, о том, как далеко ты согласишься пойти, чтобы заполучить роль?

— Да нет же! — вмешалась Норма. — Я просто хочу узнать, согласился бы ты… ну… Я думаю, мне можно не договаривать.

— Так ты же уже договорила! — засмеялась Селеста.

— Ничего подобного! — заспорила Норма.

Они ласково улыбнулись друг другу, совершенно не интересуясь ответом Бадди.

Он с трудом удержался, чтобы не захохотать. Розовая парочка! Его наняли сопровождать лесбиянок! О Господи! А он-то опасался, что они прицеливаются на его тело. Да плевать они хотели на твое распрекрасное тело, Бадди!

Их отношения переходили во что-то другое, и Монтана не вполне понимала, какие меры ей следует принять. Но в одном она была уверена твердо: ни за что она не станет домашней женушкой. Впрочем, она не сомневалась, что Нийл этого вовсе не хочет.