Горячая вода была ему не в новинку, хотя он уже и не помнил, когда в последний раз пользовался такой. К моменту, когда Ион снова выключил воду, он уже достаточно осмелел, чтобы воспользоваться бесконечными полотенцами и заодно – чистым бельем, пачка которого располагалась на полке.

Он провел рукой по запотевшему зеркалу, долго смотрел на свое отражение. Вид собственной щетины был вполне знакомым, но ее цвет – нет. За последние сутки она местами побелела.

– Гулять так гулять, – пробурчал Ион, беря опасную бритву с полочки.

Скоро он вышел из ванной и направился к кухонному уголку, стараясь не глазеть по сторонам, предпочитая во всем разобраться самостоятельно. Много консервов, самых разных. Были и совсем экзотические вещи – какие-то соевые крупы, большая коробка с непонятным словом «чипсы», пыльные бутылки, в которых угадывался алкоголь. Хорошая штука, хотя пока и преждевременная. И рядом с бутылками – сахар! Много сахара, местами даже белого.

Газовая плита вызвала у учителя большие сомнения, и он ограничился стоящей рядом спиртовкой. Не исключено, что плита тоже была декорацией. Поэтому учитель решил не ставить экспериментов и вскипятил чайник знакомым способом, приглядываясь, как постепенно ускоряет свой ход кристально чистая вода.

Пока она закипала, Ион ощутил приступ хандры. Черт его знает, действительно ли эта комната напоминала довоенное время, но, скорее всего, так и было. Значит ли это, что все люди до Катастрофы жили вот так? Не ковырялись в земле в поисках крыс или жуков, не выжигали друг друга огнеметами, не пытались стрелять в первого встречного незнакомца?

Оторвавшись от плиты, Ион отошел в дальний конец комнаты, включил настольную лампу, пощелкал пальцем по абажуру, сам не зная зачем. Социального дня оставалось еще двадцать три с половиной часа, а он уже чувствовал уныние.

Ион сел на кровать. Да, это тебе не лазарет. Никакие пружины под ним не трещали. Под ним был настоящий матрац, по толщине – как единственная сохранившаяся на Лукьяновской подушка старых времен, только намного шире.

Однажды настанет момент, когда ему придется передать эти знания. Нужно будет к каждой непонятной ему детали либо изобрести слово, либо забыть саму деталь.

Вода закипела. Ион подошел к спиртовке, выключил ее, сделал себе чай. Заварной смеси он сыпанул больше, чем привык, и компенсировал это сахаром. Вернулся с кружкой к кровати, сел, оглядывая комнату с растущей тоской. Совсем некстати ему захотелось наверх, в открытый город, и учитель поспешно хлебнул горячего напитка, прогоняя эту мысль. Обжегся, поставил кружку на поцарапанную столешницу, чуть не расплескав.

Вернулся обратно к кассетнику, смахнул рукой пыль. Вспомнил, какие кнопки надо нажимать и что они делают. Наскоро просмотрел кассеты, часть из которых была упакована в пластиковые полупрозрачные футлярчики, прочитал названия. Имен исполнителей не было, только жанры. Кассеты «Шансон-8» и «Шансон-9», стоящие между «тяжеляком» и «медляками», свидетельствовали о том, что по меньшей мере семь кассет были кем-то стырены.

Запах пластика и магнитных лент отдавал чем-то внушительным, историческим. Может, поэтому взгляд Иона зацепился за невзрачную кассету с надписью на приклеенном кусочке лейкопластыря: «Хроники Креста, 1–36».

Ион нахмурился, думая, что бы это могло значить. Сунул кассету в магнитофон и нажал кнопку «воспроизведение», но тут же поставил на паузу и начал рыться по ящикам, смутно представляя, что может там увидеть.

Там он и нашел диапроектор. Глядя на легкую железную коробку с объективом впереди, Ион вспомнил, что уже видел такую вещь, но не мог понять, где именно и когда. Может, в раннем детстве.

Ион вытащил проектор из ящика, наскоро осмотрел, поставил рядом с кассетником и воткнул вилку в розетку, надеясь, что та дает нужные двести двадцать вольт. Там же, в ящике, он нашел позитивные пленки, сваленные в целлофановый пакет, подобно ненужному хламу, который жалко выбросить. И все же пленки были аккуратно промаркированы при помощи привязанных к ним кусочков бумажки, так что Ион быстро нашел нужную ленту.

К тому времени он уже вспомнил, откуда знал про диафильмы. Когда-то на Лукьяновской он попал на сеанс трансляции старых сказок. Помнится, в то время у него даже мелькнула мысль стащить проектор себе, но пользоваться им без свидетелей все равно было нереально, и мечту пришлось отложить до лучших времен.

Ион заправил ленту в проектор, нажал кнопку, уставился на размытый квадрат, направленный на стенку. Что-то он явно упустил.

А, ну да, белый экран.

Подойдя к горизонтально прикрепленному на стене рулону, Ион дернул его вниз за петлю, разворачивая белое полотно. Вернулся обратно и подстроил резкость. Вот, теперь лучше.

С первого кадра он понял, что попал на нужную ленту.

Картинка демонстрировала лежащие в ряд трупы. Ион смотрел на них, гадая, кто все эти люди. Затем снял приемник с паузы. Кассетник зашелестел, довольно прокручивая ленту.:

– Хроника Креста, год первый, – сообщил мужской голос, который мог принадлежать беззаботному человеку лет сорока. – Перед вами результаты операции по подавлению преступных группировок с восточных станций.

Ион думал, что голос скажет что-то еще, но, похоже, комментатор считал объяснение исчерпывающим. Преступные банды обезврежены, что еще надо?

При виде обезличенных мертвых тел память Иона не выдала никаких ассоциаций. Что еще за охота на ведьм тут случилась? Он знал, что когда-то, до официального объединения станций, вооруженные налеты соседей были скорее правилом, чем исключением. Он только не знал деталей. Потому что начнешь разбираться, и быстро окажется, что большинство участников конфликта все еще живы и, возможно, живут на твоей станции, в двух метрах от тебя, за картонной стенкой. Подобные вещи люди научились забывать для своего же блага. Но, как видно, их хотя бы не замалчивали. Асоциальные элементы устранены, почему бы не запечатлеть их?

В таком случае для кого, черт побери, предназначалась эта пленка? Может, по данному вопросу проходил суд или еще какой трибунал? Ион в этом сомневался. Скорее, просто кто-то распорядился сохранить доказательства, чтобы иметь возможность позже обосновать любые ответки: дескать, сунетесь к нам, и разговор будет короткий. Видимо, принцип сработал на совесть, так как с тех пор о бандах почти не вспоминали.

Следующий кадр демонстрировал более яркое событие в жизни подземки – торжественную распечатку складов.

– После установления перемирия были вскрыты новые продовольственные хранилища, – сообщил тот же голос на кассете. – Еда подешевела…

Действительно, Ион это помнил. Неужели уже шесть лет прошло? Он уже тогда понимал, что распечатанные склады были далеко не новыми. Они были еще старше тех, на запасах которых метро жило в первые годы. Точнее, в тот день были распечатаны склады еще времен СССР. Естественно, сохранность и качество продуктов вызывали большие сомнения, поэтому некий мудрый человек решил протестировать еду на людях. Отсюда и бесплатная раздача. Справедливости ради, таблетки от изжоги тоже раздавали пачками. Также пригодились одежда и простыни, преимущественно лен и хлопок.