– Посмотри внимательно. Да не на сам патрон, с ним тоже ничего не произошло. На узор посмотри.

– А-а-а, – догадался наконец Уваров, прищуриваясь и всматриваясь в вязь линий, окружающую патрон. – Вон оно чего. Ну ты навернул.

– Еще бы, – задрал нос Семен. – Я над ними почти полгода работал. Весь сахаш Муритая гонял как проклятого.

Торк демонстративно вздохнул.

– А я-то думаю…

Последние слова Борис произнес уже тихо-тихо, полностью погружаясь в невиданный доселе узор.

Но его уже никто не слушал.

– Тихо ты, сотт беременный, – шикнул Семен на Уварова, наверное, уже в восьмидесятый раз. – Под ноги смотри. Еще не все ветки собрал?

– Да хрен его знает, не видно ж ничего… – таким же шепотом начал оправдываться Борис.

Шедший впереди Теренс остановился – как в стену воткнулся. Звук, который он издал, больше походил на шипение рассерженной гадюки, нежели на команду Старшего. Выпустив лишний воздух из легких, глемм подождал секунду, а потом медленно, очень медленно, развел в сторону руки, указывая на землю. Привал.

– Ой, – заерзал Семен, – сейчас нам будет.

Теренс неслышно переместился к магам.

– Ваше Магичество, Мастер Ацекато. Ваше Магичество, Борис Огнетворец, – Борис поморщился, не любил он свое прозвище, но от молвы никуда не денешься, как прозвали, так и ходи. – Я прекрасно понимаю все сложности, сопряженные с переходом по труднодоступным местам…

Тон глемма можно было назвать каким угодно, только не вежливым. Идея этого похода не нравилась Теренсу с самого начала. Тут всё в кучу смешалось – и то, что основной целью выхода было опробовать новое оружие Ацекато, которое глемм не одобрял априори. И то, что на выходе присутствовал посторонний, сбивающий налаженные годами принципы взаимодействия. И то, что достаточно долгий выход по накатанному многими Командами нудному маршруту не оплачивался никак, – желание самого Мастера Ацекато, по-прежнему остающегося членом Команды, игнорировать уже не получалось. А самое главное, как полагал Семен, о чем Теренс благородно молчал, – ради выхода ему пришлось отказаться от какого-то мифически выгодного контракта. В посулы Точилинова добыть в этом походе как минимум вельяна Теренс не верил ни на грош. Поэтому все нестыковки и огрехи новичка, а также все попытки Точилинова как-то прикрыть его неумение ходить по лесу (Борис изначально тяготел к фундаментальной науке в ущерб беготне по Территориям) воспринимались Старшим гораздо острее, чем в обычном режиме.

– …не пропустили ни одной сухой ветки по дороге, – разорялся Теренс. Он повернулся к Точилинову с его порцией нравоучений. – А ваши пожелания, Мастер, разве что в Зеленом Лепестке не слышат. Если вы хотите найти в Территориях хоть кого-нибудь до того, как нас попытаются съесть, то лучше бы вам…

Все высказать не получилось. Сонди, ни на секунду не прекращавший слушать окрестности, махнул рукой, привлекая внимание.

– Что там? – Одарив напоследок парочку неумех злобным взглядом, Теренс повернулся к аталь.

Сонди поднял вверх кулак, сжатый, как будто он держал в нем шарик.

– Замри и не дыши, – перевел Борису Семен, заработав еще один угрожающий взгляд от Теренса.

В наступившей тишине явственно послышалось приближающееся тихое потрескивание, как будто кто-то водил рукой по пушистому одеялу, добывая электрические искры. Если он все правильно помнил, то это…

Семен повернул голову, встретился с расширившимися глазами Муритая, и ему стало нехорошо. Тиххин. Огромный лесной змей, сотканный из энергетических узоров, надетых на непробиваемую броню чешуи. Живого тиххина никто никогда не брал – у вольдов попросту не было технических возможностей для поражения такого зверя. А вот у него они были, да еще и какие! Как он хватает свои жертвы, и что он с ними делает, никто не знал. Единственная тактика при встрече с ним – «ноги в руки». Хуже, чем с ним, встретиться только с Пауком.

– Они никогда здесь не ходили, – внезапно осипшим горлом прохрипел Тронд, судорожно копаясь в мешке. – Что ему здесь понадобилось? У нас же нет ничего для него.

Меж дальними деревьями из мутного лесного воздуха соткалась невероятных размеров голова змеи. Редкие искры, пробегающие по голове Твари то там то тут, выдавали его присутствие, но в маскировке уже необходимости не было. Взгляд грязно-желтых глаз приковывал к себе, не давая вздохнуть, заставляя безвольно опустить руки.

– Теперь появилось, – голос Теренса стал таким же хриплым, как у Тронда. Говорил он с трудом, выталкивая воздух сдавленными неведомой силой легкими. – Что вы тащите с собой, маги? Он не ест живое. Ему хальер нужен.

Головы он не повернул, уже не мог. Семен и сам почти потерял способность соображать, но слова Теренса на секунду выдернули его из состояния магического транса. «Патроны, – промелькнуло в голове, – мои узоры. Там есть против…»

– Семен, – хрип справа никак не походил на глубокий голос Бориса, но он хотя бы мог двигаться. – У тебя в патронах была антимагия.

Умные мысли в умные головы приходят в одно и то же время. Точилинов тоже вспомнил, что в обойме, которая как раз в автомате, есть такие патроны. Обойти вниманием торкские узоры-блокираторы он никак не мог. Тем более, собираясь в Территории, где почти все Твари используют хальер.

Но вот как добраться до автомата? Вот он, на плече висит. А поди-ка достань… Глаза скосить, и то уже почти невозможно.

Время замерло. Тварюга молча ждала меж деревьев, когда все эти живые тепленькие зверьки попадают на землю. Вольды замерли. Они все-таки были крепкими ребятами – никто еще не упал, но это уже были последние секунды, которые только и могли, что потешить самолюбие.

Семен скользнул взглядом по линиям хальер. Нет, не схватить. Столбы, даже на вид. Куда ему. И тут вдруг вспомнился тот черный лапинаэир, который пытался их угробить тогда, перед самыми баронствами, когда они только-только попали в Пестик. Те линии тоже не двигались. Последними, испаряющимися как вода на сковородке, каплями воли Точилинов ухватился за накрывший их узор. Не сдвинуть. Из чего он их делает, зараза? Семен ещё не сталкивался вот так, один на один, с халь остального Клевера. Животная сила, чистая энергия. Цунами, ураган, землетрясение и горный обвал – что ты им противопоставишь?

Но иногда мозги все же спасают. Равно как и друзья.

– Еще чуть-чуть, – хрипящий шепот Бориса чуть не заставил Точилинова отпустить узор. Он и забыл про остальных. А Борис не забыл. – Чуть-чуть приподними, я до ствола дотянусь.

Когда Магомет, огорченный отказом, сам пошел к горе, ему, наверное, было легче. По крайней мере ему не приходилось тащить эту гору на себе. Семен смотрел внутрь сущего, которое для него сейчас составлял этот узор, и понимал, что даже миллиметр не отыграть. Не двигается эта зараза. Но давил. Давил. И давил. Как обычно. Все повторяется.