Отметим, что дивизия не понесла большие потерь в боях на Верхнем Рейне[267]и имела почти полную численность.

Изначально Адольф Гитлер планировал задействовать дивизию СС «Фрундсберг», совместно с другими танковыми дивизиями СС, в операциях в Венгрии. Однако катастрофическая ситуация на северном и центральном участках Восточного фронта изменила его планы. Действительно, в январе 1945 года советские войска продвинулись вперед на 150 километров, пройдя почти всю Польшу: Варшава, Лодзь и Краков были немцами потеряны. К началу февраля Красная армия заняла большую часть Восточной Пруссии и достигла Франкфурта-на-Одере, тем самым оказавшись в 60 километрах восточнее Берлина. Теперь путь внутрь германского рейха был открыт. Правда, остановка советского наступления позволила немцам перевести дух и попытаться организовать контрмеры.

В этот момент начальник немецкого Генерального штаба генерал-оберст Хайнц Гудериан выступил с идеей так называемого «Померанского плана». Согласно этому плану, 3-я танковая и 11-я армии должны была нанести удар с севера, от Штеттина, по войскам 1-го Белорусского фронта, выдвинувшимся к Одеру. В этом ударе было решено задействовать и XXXIX танковый корпус Карла Декера, находящийся в этот момент на Западном фронте, куда входила 10-я танковая дивизия СС.

Переброска дивизии проходила по маршруту Нюрнберг — Заальфельд—Галле — Берлин — Штеттин. Вопрос: «На какой фронт они едут? » был весьма актуален для солдат первое время, поскольку ходили активные слухи, что якобы место предназначения дивизии — Венгрия. Только уже во время стоянки в Галле все прояснилось. Интересно, что союзное командование было в курсе всего происходящего, английская немецкоязычная пропагандистская «Солдатская радиостанция Запад» объявила на всю Германию, что 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» перебрасывается на Восток[268].

Первый поезд с частями «Фрундсберг» прибыл в Штеттин 10 февраля. Здесь эсэсовцам во всей ее трагичности открылась картина тяжелого поражения, нанесенного вермахту в Померании: повсюду толклись солдаты из разбитых частей всех родов войск, утратившие боевой дух и охваченные лишь мыслью оказаться как можно дальше от напора советского парового катка, толпы гражданских, заполонивших все и вся и пытающиеся эвакуироваться вместе с войсками.

Два дня спустя, 12 февраля, Хармель доложил «наверх» о наличии в дивизии 50 «Пантер», 37 Pz-IV, 8 самоходных зениток «Вирбельвинд», 20 самоходных истребителей танков «Ягдпанцер-IV» и «Ягдпантера». Что касается определения численности личного состава дивизии, то с этим сложнее. Так, по данным немецких архивов, приведенным Р. Бендером, на 1 февраля 1945 года личный состав дивизии СС «Фрундсберг» насчитывал 20 104 человека: 432 офицера, 3470 младшего командного состава и 16 202 рядовых[269]. С другой стороны, М. Рейнольде, также опирающийся на немецкие данные, говорит о 17 000 человек[270], числившихся в дивизии к этому моменту.

Уже через три дня после прибытия в Штеттин 10-й разведывательный батальон СС первым из частей «Фрундсберг» выступил на фронт. Эсэсовцам предстоял 35-километровый марш в район Штаргарда. Движение проходило в трудных условиях, все дороги были покрыты льдом, из-за чего бронированные машины едва продвигались вперед. В конце концов передовые части батальона достигли какой-то деревушки, где Бринкманн приказал развернуть командный пункт. По воспоминаниям унтершарфюрера СС Франца Видманна, еще оставшиеся в деревушке местные жители «радуются, когда мы, войска СС, заняли их деревню»[271].

Только-только солдаты устроились в деревне, как произошло уж совсем неординарное событие: перед изумленными эсэсовцами разведывательного батальона неожиданно появился сам рейхсмаршал Герман Геринг, совершавший ознакомительную поездку по фронту. Франц Видманн свидетельствует: «Я не верю своим глазам: три черных "Мерседеса" появились на дороге в деревню. Они остановились перед командным пунктом, и кто-то из пассажиров делает мне знак подойти. Приблизившись к машине с открытым верхом, я узнаю Геринга.

Я, естественно, ошарашен и удивлен, что встречаю рейхсмаршала здесь, на фронте. Он спросил меня: "Какое подразделение здесь находится?" "Разведывательный батальон дивизии СС "Фрундсберг" — отвечаю я. После этого Геринг сказал: "Мне нужно поговорить с вашим командиром". Я бегу на командный пункт и сообщаю штурмбаннфюреру Бринкманну о том, что снаружи его ожидает Геринг и он должен представиться ему. Бринкманн, естественно, также удивлен неожиданным визитом Геринга, здесь, на фронте. Они беседуют в некоторое время, а в заключение Геринг торжественно сказал Бринкманну: "Мои парашютисты и "Фрундсберг" выкинут русских из Померании!"»[272]

Отто Пэтш и Хайнц Хармель, февраля 1945 года. Офицер справа точно не идентифицирован

XXXIX танковый корпус вошел в состав 11-й армии обергруппенфюрера СС Феликса Штайнера группы армий «Висла». Хотя дивизия СС «Фрундсберг» еще не была полностью «собрана» (например, 21-й полк СС и 1-й батальон танкового полка все еще не прибыли), ее также привлекли для участия в наступлении под кодовым наименованием «Зонненвенде»[273]. Эта операция планировалась в большой спешке и с большой долей импровизации. Проще говоря, 16 февраля из района Альтдамма и Штаргарда немецкие войска нанесли сильный контрудар в общем направлении на Ландсберг. Этот удар был предпринят командованием группы армий «Висла» с целью выхода в тыл советским войскам, стоявшим на Одере севернее Кюстрина. Для этого наступления немцы сосредоточили ударную группировку дивизий СС: помимо «Фрундсберг» сюда входили 4-я Полицейская, 11-я «Нордланд», 23-я «Нидерланды» и части 28-й дивизии СС «Валлония». Помимо дивизий здесь же находился и 503-й тяжелый танковый батальон СС. Вместе с частями СС в ударную группировку входили танковая дивизия «Гольштейн», гренадерская дивизия «Фюрер» и 911-й дивизион штурмовых орудий. Общее руководство ударом осуществлял генерал-оберст Эрхард Раус, командующий 3-й танковой армией. Всего, по оценкам современных российских историков, немецкая группировка насчитывала до 200 танков и самоходных орудий[274].