— Вначале еда, потом игры! — крикнула я вдогонку близнецам, но они уже, кажется, собрались складывать фигурки насекомых прямо на обеденном столе.

Я лишь покачала головой, понимая, что в ближайшее время вряд ли смогу баловать их так часто, как это делает Себастьян.

— Орианн, а это что? — Цварг уставился на кольцо с чёрным камнем, которое я оставила на видном месте в прихожей.

В синих глазах плескалось такое чувство, что я ощутила себя нашкодившим котёнком, сделавшим все дела мимо лотка.

«Орианн, что ещё за дурацкие сравнения? Ты взрослая женщина и вернула украшение. Ты поступила правильно».

— А, так… я возвращаю его. Спасибо большое, что представлял меня в Серебряном Доме и так помог. Оно мне больше не нужно.

У Себастьяна дрогнул кадык.

— Ты… передумала? Ты отказываешься лететь со мной на Юнисию? Я получил все необходимые бессрочные разрешения на тебя и детей.

«Как? Меньше чем за день?!» — изумлённо пронеслось в голове, но внутренний голос хмыкнул: «Что такое разрешение на отлёт с Цварга для мужчины, который добился для тебя развода? Повседневная ерунда, не заслуживающая особого внимания».

Мурашки вихрем пробежали по телу. Да уж, в глазах Мориса и его дядей Себастьян, возможно, выглядел мальчишкой, но совершенно точно не в моих.

— Спасибо. Нет, я не передумала, просто не была уверена, что мы туда полетим…

«А ещё понятия не имею, не попаду ли вновь в зависимость от мужчины. Теперь уже от тебя. И где мы там с мальчиками будем жить? Кем я буду работать? Здесь, на Цварге, хотя бы всё знакомо, и мне предложили неплохую вакансию стажёра…»

Всё эти разрозненные мысли я попыталась облечь в максимально безобидную форму:

— …Здесь мне уже предложили работу, и я представляю, в каких районах могу снять экономичное жильё. Опять же, на Цварге много школ, выбирай любую.

— Там ты будешь жить на территории Академии, а близнецы будут ходить в школу при Академии, я обо всём договорился.

«Вот, значит, как. Не успела ты, Орианн, освободиться от пут одного мужчины, как второй уже считает, что может диктовать, как тебе жить. Всё-таки прозвище “мышка-глупышка” от первого мужа тебе весьма кстати».

— Договорился? — эхом откликнулась я и с трудом удержалась, чтобы не поёжиться. — То есть я не могу ничего выбирать сама?

Себастьян возразил:

— Разумеется, можешь! Это самое логичное решение, только и всего. Ты, как прилетишь, сама поймёшь: Академия предоставляет отличные общежития, эти острова вообще практически никогда не трясёт, и срочно учиться плавать в разреженном море, живя на основном острове, необязательно. Лансу и Лотту будет близко до учёбы, а ты постепенно освоишься и выберешь место, где захочешь осесть. При желании это может быть даже мой личный остров, но я подумал, что тебе комфортнее будет в центре.

— О! — изумлённо пробормотала я. — А работа?

— А тут сложнее… — Себастьян вздохнул и взял с полки кольцо. — Я отправил твои наработки ректору Академии, и сейчас мы с его заместителем занимаемся тем, что выбиваем бюджет под тестовую модель пневмоперехода с одного острова на другой. Патент, кстати, уже оформлен моей матерью.

— Вы что?!

Цварг как ни в чём не бывало пожал плечами.

— А что? Идея классная, у меня мама — юрист, постоянно патентует отцовские изобретения. Ей одним больше, одним меньше — даже не заметит разницы. Ты предложила не просто архитектурно грамотное и экологичное решение, но это часть инфраструктуры, которая может существенно улучшить транспортную систему на только осваиваемой планете, а новые переселенцы на Юнисию смогут обживаться дальше от центрального острова.

Голова пошла кругом, мысли завертелись диким вихрем. Вроде бы Себастьян говорил на всё том же языке, вот только его слова вдруг стали казаться какой-то абракадаброй. Я что-то изобрела? Запатентовать это? Как?! Да это же обычная пневмопочта… Что здесь примечательного-то?..

— Орианн. — Тем временем Себастьян шагнул с кольцом ближе. — Это всё-таки был подарок… и я надеялся, что ты будешь его носить… скажем, в знак благодарности. — Он робко улыбнулся. — Пожалуйста, дай мне шанс. Если тебе хоть что-то не понравится на Юнисии, я верну тебя сюда или на Эльтон, в любой другой Мир Федерации, куда ты укажешь. Обещаю.

Это «обещаю» в глубоких, как океан, синих глазах плескалось такой мольбой, что я поверила.

Глупо? Не знаю.

Я машинально взяла кольцо.

— Ладно, — ответила я. — Но это кольцо ничего не значит, Себастьян. Я не твоя невеста, ты это понимаешь? Я больше не выйду замуж. Ни за кого. С меня хватит.

Он медленно кивнул.

Я облегчённо надела его, но не на безымянный палец, а на указательный. Касс промолчал, и я расслабилась. В остальном Себастьян повёл себя безупречно. Он предложил вместе с детьми поесть пиццу и рассказал, что, оказывается, уже забронировал для нас две каюты на лайнере:

— Лететь на Юнисию долго, поэтому я свой «Ястреб» отправляю как груз, а мы с комфортом доберёмся стандартным рейсом. Это займёт почти месяц в одну сторону, зато на корабле есть стабильная инфосеть, детская комната, бассейн, тренажёрный зал и ресторан. Пока мы будем добираться, сможем использовать это время, чтобы закрыть все оставшиеся вопросы.

***

Орианн Ор’тэйл

Юнисия оказалась именно такой, какой её описывал Себастьян, со своими плюсами и минусами. Местами она напоминала деревню, а местами — супертехнологичные районы Цварга. Приземистые здания на фундаменте из рессор органично дополняли яркую незнакомую природу, невысокие, но толстые деревья со стволами в виде бутылок, удивительные цветы-перья, голубого карлика в небе вместо привычного жёлтого солнца. По утрам остров устилало мягкое покрывало лилового тумана, которое порой доходило до середины бедра — особенное разреженное море Юнисии, где молекулы воды смешивались с молекулами магниса. Красиво, непривычно, но после коралловых озёр и драгоценных гор Цварга меня в первую очередь интересовала не столько флора и фауна планеты, сколько практично-техническая сторона жизни.

Признаться, пока мы летели на лайнере, я сильно опасалась, что землетрясения на новом месте будут основательно мешать жизни: а если это серьёзно? А если дети перепугаются? Как выяснилось, боялась я зря. На центральном острове, где базировалась Академия, всё свелось к лёгкой дрожи предметов по утрам раз в несколько недель. Мальчишки и вовсе пришли от первой тряски в восторг.

— Мам, смотри, у меня чашка