– Он норвежец.

Патрик в раздражении встал.

– Не важно, насколько все это сложно. Фактологические статьи это допускают. «Так работают наркоторговцы». Ты должна осветить все этапы – изготовление, транспортировку, маршруты, контрабанду, распределение и продажу. Никаких художественных домыслов. Статья должна быть короткая и деловая. И еще одна: «Так происходит отмывание денег». Описываешь налоговый рай, методы, предприятия. Здесь важно то же самое – краткость и деловитость. Посоветуйся с Лоттой, как сделать статьи короткими и пригодными для публикации.

Он положил стопку распечаток рядом с ее компьютером.

– Как насчет билетов на самолет и гостиничного номера? – поинтересовалась Анника.

– Билеты на самолет закажешь в течение дня, вопрос с гостиницей решишь на месте. На этот раз выбери что-нибудь подешевле.

– Что делать с газовым убийством? – спросила Анника. – Сюзетта до сих пор не найдена, третий убийца на свободе, пропавший сейф не обнаружен.

– Это мертвая тема, – заявил Патрик.

– Пропавшая девушка? – поинтересовалась Анника, чувствуя, что начинает горячиться. – Как такая тема может стать мертвой?

– Она была не просто девушкой, она была эмо. Оставь это.

Анника с трудом сглотнула. Он не стоил того, чтобы с ним спорить.

– Кто эта Лотта? – спросила она, меняя тему.

– Новый стажер в отделе фотографий, – ответил Патрик и отправился на свое место.

Председатель журналистского клуба Ева-Бритт Квист шла по редакции, направляясь к Аннике.

– Ей-то что нужно? – шепотом осведомилась Анника у Берит, но та в ответ лишь пожала плечами.

– Анника, – сказала Ева-Бритт Квист, – мне надо с тобой поговорить.

– Понятно, – ответила она, – но о чем?

Председатель протянула ей распечатку. Анника пробежала ее глазами и убедилась, что это тот же самый текст, какой лежал сверху в оставленной Патриком стопке.

– «Шведское правительство предпринимает решительные шаги в борьбе с отмыванием денег», – вслух прочла Анника и опустила листок. – Да, и что?

– Это непосредственный заказ на статью от министерства юстиции, – ответила Ева-Бритт Квист. – Мы должны внимательно проследить за тем, чтобы эта газета не превратилась в некритический пропагандистский рупор правительства.

Анника удивленно вскинула брови.

– Но послушай, Ева-Бритт, – сказала она, – ты считаешь, что похожа на мегафон?

Председатель клуба покраснела.

– Но кто-то же должен, по крайней мере, пытаться соблюдать этические нормы, – сказала она и принялась перебирать документы.

– Это будет хорошая и важная серия статей, – сказала Анника. – Она привлечет внимание к торговле наркотиками в Швеции с совершенно новой точки зрения. Эти статьи помогут нам увидеть, как глобализация экономики и международная преступность поражают нашу страну.

– Но почему нам не сделать это по собственной инициативе? Почему обязательно нужен заказ от министерства юстиции?

– Министерство юстиции в данном случае служит нам просто отмычкой. Репортеру, работающему на передовой, нужны надежные союзники в тылу, и ты сама это знаешь не хуже меня.

За спиной Евы-Бритт Берит состроила уморительную гримасу. Ева-Бритт сама никогда не была журналисткой, и лишний раз ей об этом напоминать было то же самое, что наступить ей на любимую мозоль. Квист начинала архивариусом, потом получила образование и, прежде чем стать шишкой, работала секретарем.

Квист резко повернулась на каблуках и быстро зашагала прочь.

– Я думала, что и ты скептически отнесешься к этой серии, – сказала Берит, когда Квист скрылась из вида.

Анника улыбнулась.

– Я сильно изменилась, – сказала она и загрузила infotorg. se. – Чем занимаешься сегодня?

– Верховный суд поддержал протест по делу Филиппа Андерссона, – ответила Берит. – Я пишу заметку по этому поводу.

Анника оторвалась от экрана и удивленно воззрилась на коллегу:

– Ты становишься скептиком? Почему?

Берит поколебалась.

– Не знаю, – ответила она наконец. – Я не верю в его невиновность. Думаю, что он участвовал в убийстве.

– Ты не можешь так говорить, – возразила Анника и отняла пальцы от клавиатуры. – На месте убийства обнаружены отпечатки пальцев Ивонны Нордин и следы ее ДНК. В ее доме был обнаружен топор, о котором говорил Филипп Ан-дерссон. Показания Филиппа о том, что Ивонна выстрелила жертве в ногу, тоже подтвердились. Как ты можешь сомневаться?

Берит сняла очки и посмотрела на Аннику:

– Филипп с равным успехом мог и сам спрятать топор. Знание о выстрелах в ногу может основываться на том, что он сам стрелял.

– Это не соответствует реальным обстоятельствам, – возразила Анника. – Он отказывался говорить, пока Ивонна была жива, а это означало признание в убийстве. Как только она умерла, он сказал правду.

– Или начал лгать, – возразила Берит.

Анника покачала головой:

– Это была Ивонна. Она убила Давида Линдхольма и похитила Александра. Это Ивонна убила тех людей на Санкт-Паульсгатан.

Она умолкла и судорожно сглотнула.

– Как это было? К тому же отрубленные части тел так и не были найдены. – Берит вздохнула и снова надела очки. – Две руки и одна нога до сих пор не найдены, они исчезли, – сказала она, подняла трубку и принялась звонить в Верховный суд.

Анника невидящим взглядом смотрела на столы отдела спорта, но перед ее мысленным взором вновь возникли картины, виденные на Санкт-Паульсгатан.

Нина Хофман начала первой подниматься по лестнице, за ней Юлия, а потом Анника. Сначала на первый этаж, потом на следующий.

Анника стояла на середине лестничного марша, но все видела.

В ее воспоминании доминировал запах – сладковатый, тяжелый и густой. Во фрагментарных зрительных воспоминаниях не было ног в темно-синих полицейских брюках у стены, но только умирающая женщина, кровь на стенах и рука без кисти. Женщина – собственно, это была молоденькая девушка – выползла на лестничную площадку. Из обрубка руки хлестала кровь. Кровь лилась на каменный пол, стекала по ступенькам. Брызги летели на стены. Кровь была ярко-алой, стены – желтыми. Сквозь копну черных волос просвечивали осколки костей черепа. Юлию рвало в нише окна, а Нина приказала Аннике выйти на улицу.

Аннику трясло.

Она вернулась в infotorg, перешла в персональный поиск и набрала по очереди: мужчина, имя: Иоаким Мартинес.

Был один ответ: в Южной Швеции нашелся Мартинес восемнадцати лет от роду, но не Иоаким. Это был не он.

Анника несколько мгновений смотрела на экран.