можно было найти ответ. Во-первых, чтобы Мария куда-то добровольно пошла, нужен был Рос. Нисаш точно мог вызвать подозрения у умной и наблюдательной девушки. Ну и салют помог быстро спровадить Роса, как ненужного свидетеля. А вот как Нисаш собирался уйти от ответа — загадка. В любом случае, каждая секунда сейчас на вес золота!

— Дай свой магисет, — потребовал у пребывающего в прострации Роса.

Он суетливо метнулся к столу и протянул лежащий на нём гаджет, предварительно разблокировав его. Схватив магисет, я быстро набрал главу старого Совета. Пускай потом об этом пожалею, но сейчас не хотел терять ни единой драгоценной минуты, понимая, чего они могут стоить Маше.

– Варас, простите, что беспокою вас в столь ранний час, — успел глянуть на высветившееся на экране предрассветное время. Но ситуация непростая. Дело государственной важности. Я требую, чтобы был задержан Советник Нисаш. У меня есть все основания считать, что он затевает государственный переворот.

Мария

— Маш, ау, Маша! Ты чего? — наконец вырвала меня из плена мыслей уже как минуту назад вошедшая Рита. — С тобой всё в порядке? Голова не кружится? Давай померяем давление.

— Нет-нет, — поспешила я отказаться от такой заботы, зная, что последует за этим. Кажется, я видела градусник в прозрачной сумке девушки и целый набор таблеток. — Со мной всё отлично. Просто задумалась, поэтому не сразу отозвалась.

Она подошла ко мне и обняла, сочувственно похлопав по спине. Теперь мы обе рассматривали жёлтые листочки, виднеющиеся на дубе, стоящем за моим окном. После того, как месяц тому назад я вернулась домой, окончательно оправившись от обратного болезненного превращения в человека, Рита считала своим долгом заглядывать ко мне ежедневно и проверять самочувствие.

Но обычно она быстро уходила, сопровождаемая недовольным взглядом моей напарницы, сидящей в одном со мной кабинете. Однако сегодня соседка по уважительной причине отсутствовала, и Рита решила задержаться.

— Может дашь ему ещё один шанс? — спросила она, смотря как ветер закружил очередной опавший с дерева лист. — Тебе ведь тоже плохо. Так зачем мучаешь себя и его?

— Нет, — наотрез отказалась снова повторять одну и ту же ошибку.

Эх, подруга, если бы ты только знала, что на самом деле меня мучает! И это уж точно не расставание с Виктором, которого я не захотела и не смогла больше обманывать, сообщив, что люблю другого, как бы горько ни было это осознавать. Он не стал спрашивать кого и почему. И теперь мы просто сохраняли нейтралитет, не общаясь друг с другом. Я съехала от него и пока жила у родителей, а он пытался загрузить себя ещё большим количеством работы, чем до этого.

Что же касается объяснения, где я была всё это время, то тут всё оказалось сложнее. Меня нашли лишь в купальнике на том же пляже, откуда я исчезла почти два месяца назад. Чтобы не привлечь лишнего внимания, больше никаких вещей я с собой не взяла, включая и подарок Дина — анализатор, оставшийся у Аматис. А рядом со мной на песке был написан номер телефона родителей, который по моей просьбе начертила Аматис. Собственно, по нему и нашли моих родных так быстро. Сердобольный мужчина, ранним утром нашедший меня на пляже, позвонил им, а потом сообщил и в скорую.

Я долго думала, что же говорить окружающим по поводу моего длительного отсутствия. В итоге, по официальной версии рекрутинговое агенство, которое обещало работу на Северном Полюсе, на самом деле оказалось криминальным и мошенническим, продающим доверчивых девушек в рабство. Меня и ещё пару девушек всё это время держали в подвале, неизвестно где, а потом нас собирались нелегально переправить зарубеж, надежно спрятав на корабле. А я, везучая, с трудом, но вырвалась из плена, ночью бросившись в воду, и вплавь добралась до берега.

Идея сообщать всем именно эту версию пришла, когда мама прочитала статью в газете о промышляющей в прибрежном городе банде.

Родителям я всё же открыла почти всю правду, не смогла бы врать самым родным людям, глядя им в глаза. И была жутко удивлена тем, что они восприняли всё очень спокойно и уравновешенно. А главное, не начали крутить пальцем у виска. Мама лишь всхлипнула и со страхом посмотрела на папу. А он вздохнул и, задумчиво глядя на меня, открыл нашу огромную семейную тайну, которую ему рассказала перед смертью его мама, а ей — бабушка.

Много лет назад моя пра-пра-пра влюбилась, причём очень сильно. Избранником оказался молодой моряк. И всё бы хорошо, но вот беда — моя прародительница была сиантой, а её избранник — нет. Как у неё получилось превратиться в человека — не известно. Она отчего-то предпочла об этом умолчать. Но вот предупреждение о том, чтобы держались подальше от воды, своим потомкам оставила. Папа и так не очень жаловал плавание. Ему больше по душе был футбол. Вот бабушка и молчала. А когда родилась я, она хоть и переживала, но ничего не говорила, боясь, что её сочтут выжившей из ума на старости лет.

А ведь если бы я знала, возможно никогда бы и не стала бы сиантой. Хотя, кому я вру. Я бы всё равно захотела ею стать. И как бы то ни было, рада, что у мне представилась такая возможность. Это время, что я была русалкой, словно перевернуло мой мир, изменив многое в моих на него взглядах. Кажется, я стала видеть всё чётче, перестав обманывать саму себя.

Рита вздохнула, услышав мой очередной отказ мириться с Виктором. А я задумалась, разглядывая её чёткий красивый профиль и длинные, изогнутые чёрные реснички. Меня вдруг осенило. И как я раньше не замечала? А ведь эти двое созданы друг для друга.

Правильный и педантичный Виктор и Рита, которая тоже постоянно пытается всё разложить по полочкам. Но при этом, я знаю, что в душе она романтик. И такой серьёзный мужчина, как Виктор, смог бы, как никто другой, оградить её от проблем этого жестокого мира. А они ведь даже внешне чем-то похожи. Да и, кажется, не совсем равнодушны друг к другу. Не зря Рита так его защищает. А Виктор всегда был рад, когда к нам в гости приходила эта моя подруга.

Впервые за долгое время я улыбнулась, предвкушая, что смогу хоть кого-то сделать счастливыми.

— Но знаешь, Рита, а ты права. Виктор действительно выглядит неважно. Я, как друг, не более того, — предупредила новый виток уговоров, очертив своё отношение к бывшему, — переживаю. А в гости к нему пойти всё же не могу. Не правильно