– Отдыхать, друг. Завтра у нас долгий сутки.

Вздохнув, парень погасил докуренную сигарету и, развернувшись, шагнул обратно в хижину. Сытый, перевязанный и умытый Васильев, лежащий на циновке, встретил его появление вопросом:

– Алексей, как вы умудрились выжить?

– Откровенно говоря, с трудом, – усмехнулся в ответ парень.

Он давно уже привык к тому, что старый профессор обращался к нему то на ты, то на вы, таким образом подчеркивая важность того или иного вопроса. По официальности обращения на сей раз Алексей понял, что от подробного рассказа о своих приключениях ему не отвертеться. Присев рядом с профессором, он помолчал, собираясь с мыслями, и принялся пересказывать все, что случилось за это время.

Услышав, к какому концу приговорили жители деревни главного виновника всех своих бед, Васильев только кивнул и, помолчав, проворчал:

– Хотелось бы сказать: собаке собачья смерть, да не хочется благородных животных обижать. Ладно. Сдох – туда ему и дорога. У нас с вами своих забот хватает.

– Это точно.

– Как вы собираетесь переправить нас на родину? Насколько я помню, здесь, в Намибии, у нашего государства посольства нет. Придется пробираться туда, где мы сможем найти нашего посла.

– Я уже думал об этом, – вздохнул Алексей. – Долгая это история получится. К тому же мы нелегалы. И пересекать границу такой толпой совсем не безопасно. Мы не можем так рисковать.

– И что тогда делать? – растерялся Васильев.

– Есть одна мысль. Не уверен, что получится, но с каждой минутой все больше склоняюсь именно к ней, – протянул Алексей, задумчиво почесывая в затылке.

– Давайте отдыхать, Лешенька. Трудный у вас выдался денек, – тепло улыбнулся профессор.

– Это верно, – вздохнул Алексей, устраиваясь на соседней циновке.

Но отдохнуть ему было не суждено. Закрывавшая вход циновка отлетела в сторону, отброшенная стремительно ворвавшейся Бертой. Влетев в хижину, девушка едва не наступила на лежащего профессора и, с трудом удержавшись на ногах, громко заявила, размахивая от возмущения руками:

– Алексей, вы должны немедленно остановить ваших солдат! Они привязали профессора Спенса к столбу и теперь швыряют в него объедками!

– И что? С чего я должен вскакивать и куда-то бежать? – невозмутимо спросил Алексей, закидывая руки за голову.

– Они унижают его! Вы должны прекратить это, – потребовала девушка, топнув от избытка чувств ногой.

– Во-первых, это не мои солдаты, а местные жители, и мне они никоим образом не подчиняются. Во-вторых, эти люди разделили с ним еду, несмотря на то что сами регулярно недоедают. Здесь даже дети полуголодные ходят. А в-третьих, этот дурак сам напросился. Не нужно было плевать в чужом доме. Уважать надо чужие обычаи. Как историк и этнограф, он просто обязан знать такие вещи. Так что на подобное обращение он сам нарвался. И последнее, но, пожалуй, самое главное. Я слишком устал, чтобы решать за взрослого, можно сказать, умного профессора его проблемы. Этот сноб меня за человека не считает. С чего мне ему помогать?

Слушая его, Берта все больше теряла свой боевой запал, ведь во всем сказанном не было ни слова лжи. Помолчав, она решила пустить в ход последний аргумент:

– Вы дружите с их вождем. Попросите его остановить их.

– И потерять его расположение? Ну уж нет. Жизнь десятков людей стоит намного дороже самомнения одного сноба.

– Что вы хотите этим сказать? – не поняла Берта.

– Все просто. Если эти люди откажутся нам помогать, то мы застрянем здесь надолго. Помните, в этой стране мы все нелегалы, а значит, не должны привлекать к себе внимание властей. Денег у нас нет, продать нечего. Вот и выходит, что мы полностью зависим от того, как отнесутся к нам местные жители. И терять их расположение ради одного дурака, осмелившегося оскорбить их, я не собираюсь. Поймите, Берта, еще ничего не кончилось. Мы избавились от фашистов, но не вернулись домой. Так что нам надо быть очень осторожными.

– Вы правы. Простите меня, Алексей. Я не должна была набрасываться на вас с такими обвинениями. В конце концов, он действительно заслужил свое наказание, – повинилась Берта, испуская тяжелый вздох.

– Я понимаю. Эмоции цивилизованной женщины не могут принять такого варварского обращения с одним из самых известных ученых, но даже такое звание не дает ему права вести себя подобным образом, – улыбнулся в ответ Алексей. – А теперь, раз уж мы все выяснили, вам лучше вернуться к себе. Я устал и очень хочу спать.

– В это я могу поверить, – кивнула Берта и, развернувшись, вышла на улицу.

Покосившись на лежащего неподалеку профессора, Алексей с удивлением понял, что старик улыбается. Не понимая, над чем он смеется, парень приподнялся на локте и с интересом спросил:

– Олег Борисович, вы чего улыбаетесь?

– Наконец-то этот сноб нарвался на тех, кому глубоко наплевать на все его регалии. Знаете, в какой-то момент я даже подумал, что вы броситесь спасать его.

– Делать мне больше нечего, – фыркнул парень. – И вообще, я действительно спать хочу. Сегодняшнее приключение мне, откровенно говоря, седых волос стоило.

– Конечно. Отдыхайте, Лешенька. У меня и у самого глаза слипаются, – ответил Васильев и, словно в подтверждение своих слов, смачно зевнул.

На улице уже стемнело, поэтому Алексей не стал гасить крошечный светильник. Устроившись поудобнее, он закрыл глаза и моментально уснул. Но выспаться ему опять не удалось. Вопли и пронзительные женские крики разбудили парня. Моментально вскочив на ноги, парень схватил автомат и, высунувшись на улицу, кинулся будить профессора.

Не понимая, что происходит, Васильев принялся шарить вокруг руками в поисках очков, при этом растерянно спрашивая:

– Алексей, что происходит?

– Бросьте свои очки, Олег Борисович. Мы потом их вам найдем. Нужно срочно уходить, – быстро ответил Алексей, хватая вещи.

– Да что случилось? – не унимался Васильев.

– Горим, – коротко ответил парень, подходя к его постели.

Отлично зная, что сам профессор будет собираться еще часа два, он просто подхватил его на руки и широкими шагами вынес из хижины. На площади он осторожно усадил старика под большую пальму и, закинув на плечо автомат, отправился выяснять, с чего вдруг загорелась одна из хижин. Пожар в африканской деревне вещь опасная, и поэтому местное население старается держать любой источник открытого огня подальше от легковоспламеняющихся предметов.

* * *

Щелкнувший впустую боек заставил ее опустить оружие и быстро осмотреться в поисках направления. Она сделала все, что могла, удерживая противника на месте. Пора было подумать и о себе. Стараясь не шуметь, она медленно отступила в кусты и, развернувшись, побежала. Куда? На этот вопрос у нее ответа не было.