Но самоуверенности чужды мысли. Умники вообще ни в чем не уверены. Наверное, в этом их слабость. Они живут в своем отчужденном мире, где нет места ярким ощущениям и чувствам. «Пусть философы, ежели им это нравится, носятся со своим мудрецом, пусть никого не любят, кроме него, пусть пребывают с ним вместе в государстве Платона, или в царстве идей, или в садах Танталовых!» – писал Эразм Роттердамский в «Похвале глупости». И в самом деле, чрезмерная мысль убивает чувства. Легкомысленность, наоборот, приобщает к ним всецело. Что уж говорить о самоуверенности, которой должно обладать, как обладают своим ремеслом хорошие актеры. Весь спектр чувств выражается в поведении актера. А кто, как не актер, способен стоять в позе самоуверенного павлина и решительно ее не менять. Это достойно тщательного разбора со стороны лучших театральных критиков, если, конечно, они лишены другого порока – снобизма.

Впрочем, не зря самоуверенность причисляют к человеческим порокам, ведь пороком можно назвать то, что явно отрицается обществом. Самоуверенных людей не любят. Почему? Потому что они могут обойтись без остальных.

Но что, если рано или поздно им понадобится реальная помощь? Не совет или напутствие, не соль или сахар, а помощь в спасении жизни?

Например, потерявшись в лесу, самоуверенный человек, по идее, должен полагаться только на себя и свою сообразительность. Первые три часа. Следующие три часа самоуверенность должна таять на глазах, как желание заняться спортом во время тридцатиградусной жары. А что потом? А потом уже никто на помощь не придет, ибо надо относиться к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Это золотое правило морали. Не случайно садистов называют мазохистами, которые свято соблюдают золотое правило морали.

А вот про самоуверенных людей такого не скажешь. Глядишь, и действительно из лесу никто не выведет. А ведь кроме леса есть еще много разных мест, откуда не выбраться!

Фома Аквинский, уважаемый теолог, будучи совсем не дураком, отчетливо сформулировал в трактате «Сумма теологии», почему самоуверенность – это порок:

«Во-первых, это та [самонадеянность], посредством которой человек полагается на свою собственную силу, когда пытается добиться того, что превосходит его [естественные] способности, так, как если бы это было для него возможным. Такого рода самонадеянность со всей очевидностью возникает из тщеславия, поскольку надо очень желать славы, чтобы пытаться добиться того, что превосходит [естественные] способности, особенно если речь идет о чем-то новом, которое [как правило] является предметом наибольшего восхищения. По этой причине Григорий и говорит, что самонадеянность в отношении нового является дщерью тщеславия.

Во-вторых, это та [самонадеянность], посредством которой [человек] неупорядоченно полагается на божественную милость или силу, надеясь обрести славу без добродетелей или прощение без раскаяния. Такого рода самонадеянность, похоже, возникает непосредственно из гордыни, а именно когда человек настолько высоко оценивает сам себя, что пребывает в уверенности: каким бы грешником он ни был, Бог не покарает его и не лишит славы».

Стоит разобрать вышеприведенные аргументы детальнее.

Начнем с первого – его можно окрестить одной фразой: «Нельзя прыгнуть выше головы». Речь здесь идет не о моральных или духовных стремлениях, а чисто физических: скажем, нельзя, будучи высоким человеком, попасть в танковые войска. Хоть убей! И попытка сгруппироваться, сжаться, доказав тем самым, что самонадеянному человеку все нипочем, как правило, заканчивается или ничем, или пирровой победой. Залез-то залез, да как потом вылезти?!

Второй аргумент гораздо интереснее. Я могу поступать, как угодно, поскольку уверен в своей правде. Этот принцип абсолютно противоположен сократовскому. Вспомним, как древнегреческий философ, осужденный на смерть, не стал предпринимать попытки к бегству на основании того, что суд установил его вину. Мы, современные читатели его биографии – впрочем, как и первые последователи Сократа, благодаря которым мы стали читателями, – уверены в его непогрешимости и правильности: «Разве мог Сократ угрожать хоть как-то обществу? Как-никак он учил жить по уму!» Но Сократ самоуверенно не отстаивал свою истину, положившись на правоту закона. Да и о какой самоуверенности можно было говорить, когда сам Сократ лишь знал, что ничего не знает. Очевидно, это олицетворение его неуверенности.

А если не разделять трезвомыслие Сократа, то можно жить, полагаясь исключительно на свою веру. «Я – избранный, – словно говорит самоуверенный человек. – А значит, мне можно все!» Пусть это и вариант, доведенный до абсурда, но, в сущности, логика ясна. Как было много людей в истории, завоевавших право вести себя, как заблагорассудится. У них были на то причины: успешные политические результаты, народная слава, труд на благо отечества. Словом, заработал, заслужил. Но как порой это негативно проявляется – человека словно не узнать.

Он может оскорблять женщин, отпускать скабрезные шуточки, танцевать на столе – да что там, убить человека! – и ничего ему за это не будет. «Ну, послушайте, господа, он же известный писатель. Как вы смеете его в чем-то подозревать или ущемлять? Это недопустимо. Это свойства кровавого режима и тоталитарной власти».

Думается, и Сократа отравила кровавая греческая власть. Но из скромности историки все же не решаются об этом говорить.

В киноленте «Всегда говори «да» с Джимом Керри в главной роли демонстрируется психологический прием, который помогает главному герою избавиться от своих комплексов, но вместе с тем и приводит к определенным жизненным осложнениям. Этот прием по развитию уверенности в себе так и называется «всегда говори „да“». С одной стороны, это выглядит странно – как может постоянное согласие привести к самоуверенности? Но с другой стороны, если выполнять это задание, то можно воочию убедиться в том, что грань между ожидаемыми нами последствиями и реальными весьма ничтожна. Почему мы чаще всего предпочитаем отказываться? Из трусости. А вдруг меня поймут неправильно? А вдруг это приведет к чему-то плохому? А вдруг… а вдруг…

Но как выясняется, не так страшны последствия. Более того, твое «да» вызовет прилив положительных эмоций со стороны собеседника и лишь сблизит вас. Так о каких негативных последствиях вообще можно вести речь?

Не будем, впрочем, углубляться в проблематику и множить лишние сущности (как известно, разобрав на части живой организм, затем уже не сложишь) – сюжет фильма сам в остроумной форме дает ответы на все вопросы.

Любопытно здесь то, что самоуверенность начинается с позитивного «да». Причем не столько себе, сколько окружающему миру. Самообладание – это же не только внутренне присущее качество человека, зачастую его еще нужно достичь. Какие предлагаются варианты достижения?