– Понимаю, но от этого мне не легче. Как ты ему сказала?

– Скинула в личку ссылку на твою страницу. Ну и объяснила в двух словах. Как могла…

– Я ему со страха наговорила всякой чепухи. Зачем-то сказала, что у моей семьи нет денег и Денис бы никогда со мной не стал встречаться. Боже, а если он решит, что я… меркантильная? Ты ему говорила про восьмой класс?

– Восьмой класс? – удивилась Юлька.

– Он ведь не знает всю предысторию-ю… – снова заныла я. – С чего все началось…

Юлька быстро налила мне стакан воды и заставила выпить:

– Вот. Успокойся уже. Прекрати причитать. Сейчас он немного остынет, и вы снова поговорите.

Я давилась водой, которую Юлька насильно вливала в меня, и мотала головой.

– Он не станет встречаться с такой, как я. С врушкой, да еще и не из его круга. Я его недостойна! Мне и Григоренко говорил, что я…

Тогда Юлька не выдержала и взорвалась:

– Боже, как же я ненавижу твоего Григоренко! Ты – самая лучшая, Роня, а твой бывший – настоящий козел! Это ж надо за такой короткий срок столько комплексов в тебя вбить! Ну что за урод моральный?

Я молча слушала Юлькины возмущенные возгласы.

– Как он не понимал, что нельзя подстроить под себя человека? Нужно принять его таким, какой он есть!

– Но разве ты не занимаешься тем же самым? – вдруг спросила я.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Юля.

– Разве ты не подстраиваешь Веню под себя? Не даешь ему права остаться самим собой?

После моих слов Юлька на секунду подвисла. Потом вскинула голову:

– Я заставляю Веню делать то, что будет ему во благо!

– Так, может, и Григоренко постоянно мне делал замечания во благо?

– Знаешь что, Роня? Не нужно меня сравнивать с тем монстром Григоренко! – пуще прежнего рассердилась Адамова. Мне явно удалось вывести ее из равновесия. Теперь мы обе были взвинченные и расстроенные. Поняв, что сейчас мы наговорим друг другу гадостей и рассоримся, я все же засобиралась домой.

– Расскажешь обо всем бабушке? – спросила Юлька, глядя, как я обуваюсь.

Я закивала.

– Расскажу. Мне так стыдно, но я все ей расскажу. Бабушка меня пожалеет, и станет легче.

– Все будет хорошо, Ронечка. – Юля подошла ко мне и погладила по плечу. – Не с Денисом, так с кем-нибудь другим…

О ком-нибудь другом мне и думать не хотелось. Но я понимала, что вряд ли после такого Денис сможет меня простить.

– И тебе станет легче, – продолжила ласковым голосом Юля.

– Может, когда-нибудь и станет, – сказала я. – Но пока во мне еще столько слез, что кажется, за всю жизнь их не выреветь.

Последние несколько дней меня снова мучила бессонница. Которую ночь подряд я вертелась с боку на бок; неспокойные мысли сменяли друг друга. Снился Федя, снилась мама… И даже Роня с Денисом. И каждый раз я ощущала неприятную тревогу, независимо от того, кого видела во сне.

В очередное утро, проснувшись и уткнувшись взглядом в белый высокий потолок, я думала о том, какой Федя талантливый. Ведь я видела его работы. И Надя мне об этом не раз говорила. Возможно, Федя талантливей, чем я. Все-таки у него – гены. И он не поступил в универ своей мечты… А если я тоже не поступлю? Мысль, что придется возвращаться домой ни с чем, приводила меня в ужас. Представляю, какой скандал закатит отчим, когда узнает о моем «побеге». А если я не поступлю, он будет так злорадствовать, что мне захочется провалиться сквозь землю. Ведь он вечно твердит, что я ничего не стою. Нет, в случае провала лучше не возвращаться. Или вовсе умереть! Прыгнуть в холодную черную Неву и пойти ко дну… Все или ничего.

Мои мысли меня пугали. Зная себя, я могла пойти на что угодно. Чего стоит моя несбывшаяся первая мечта – разбитая собственноручно хрустальная ваза. Теперь и эта, вторая, совсем новенькая, также стояла на самом краю стола и могла в любой момент расколотиться.

С мыслей о Феде и будущем поступлении я переключилась на Роню. Конечно, мне не давала покоя эта история. С Фединой вечеринки Вероника ушла явно чем-то расстроенная. Наверняка все из-за Дениса. Поэтому я, несомненно, чувствовала свою вину. Впервые в жизни мне было так гадко из-за своего поступка. Хотя раньше всякие пакости приходилось совершать. Взять тот же спорт. У меня никогда не складывались отношения с другими девчонками из сборной, и мы вечно строили козни, чтобы выбить друг друга из колеи перед важными соревнованиями… А тут меня совесть замучила. Все-таки Роня – очень хорошая. И Дениска этот, кажется, тоже. А я только все испортила. Незнакомое ранее чувство стыда разгрызало изнутри. Раньше я редко задумывалась о том, что кому-то, кроме меня, тоже может быть плохо.

В очередной раз провалявшись ночь без сна, наутро я все-таки позвонила Роне, но Колокольцева не взяла трубку. Я даже набралась смелости и позвонила Денису, но он тоже проигнорировал мой вызов. Мне же прокралась в голову мысль, что они оба засунули меня в черный список. Что ж, заслуженно. Но просто так оставить эту историю я не могла. Не вытерпев, я отправилась к дому Рони. На пары в новом семестре я уже благополучно наплевала. Хотя, разумеется, Роня, в отличие от меня, наверняка в это время была на занятиях. Но я тешила себя мыслью, что смогу застать дома ее бабушку и попросить, чтобы Вероника мне перезвонила. Я знала, что мы с Роней должны серьезно поговорить о случившемся.

Дверь мне, как я и рассчитывала, открыла Ронина бабуля.

– Здравствуйте! – смущенно поздоровалась я.

– Здравствуй, Агния, – сухо отозвалась женщина. А ведь до этого она звала меня не иначе, как Агуша. Сердце разочарованно екнуло. Она, конечно, знает, во что я втянула ее внучку и как некрасиво поступила с Денисом. Знает и наверняка не одобряет всего этого. Я готова была сквозь землю провалиться от стыда.

– А Вероника дома? – спросила я.

– Как же ей быть дома в такой час? Она на занятиях. А потом к Юленьке вроде собиралась. Ей что-нибудь передать?

Я чувствовала, как горят мои щеки. Где живет Юля, я не знала.

– Да, передайте, что я заходила. Мне нужно срочно с ней поговорить. Пусть она мне позвонит.

– Хорошо, – кивнула Ронина бабушка.

– До свидания, – попрощалась я.

– До свидания, Агния.

Когда дверь закрылась, я некоторое время постояла на месте, прислушиваясь к тишине. Затем уже привычно поднялась этажом выше, зная, что Федя в этот час работает из дома.

Парень был явно удивлен, увидев меня на пороге. Но в то же время и рад. Я заметила в его глазах нежность и оттого испытала сладкое волнение. Федя наклонился ко мне и поцеловал в щеку.

– Привет, – сказал он.

От его хриплого «привет» я едва удержалась на ногах.