— Итак, вот и личный профиль мужчины, интересующего вас, — произнесла Бет и повернула экран к Флайт. — Именно этот профиль видели другие члены, пока он был с нами.

Профиль Макларена описывал его как сорокапятилетнего архитектора с большим опытом. Он никогда не был женат, не имел детей и называл в числе хобби искусство, путешествия, кино и театр, а также занятия на свежем воздухе. Фотографии были ничем не примечательны, за исключением одной. На ней Макларен стоял у руля парусной лодки, выглядел красивым и целеустремленным. На нем был вязаный джемпер и нечто на запястье, напоминающее часы стоимостью не меньше тысячи долларов. Такой гламурный снимок гарантировал множество отзывов на сайте знакомств.

Бет согласилась отправить по почте его профиль и сопроводительные фотографии. Флайт попыталась посмотреть банковскую справку Кристиана Макларена, но Бет смущенно заметила:

— Мне очень жаль, но Люси сказала…

Вращающееся кресло скрипнуло, когда она сменила позу.

— Да-да, знаю — никакой конфиденциальной информации о членах, — улыбнулась сержант Флайт. Она хотела показать сотруднице «Оушена», что не держит на нее зла. — Что еще вы можете мне сказать?

Бет открыла другую страницу.

— Похоже, Кристиан присоединился к нам в марте, а в июне вообще отменил членство. Эта информация вам поможет?

— Он общался с кем-нибудь, кроме Джеральдины Эдвардс?

Взгляд Бет метнулся к открытой двери. Флайт увидела ее коллегу Дэна, сидящего в поле зрения Бет. На первый взгляд он казался сосредоточенным на компьютере, но Флайт обратила внимание — хотя Дэн и был в наушниках, сторона, обращенная к женщинам, не совсем закрывала его ухо.

Флайт изобразила дрожь.

— Вы не возражаете, если я…? — спросила она, прежде чем встать и закрыть дверь. — Ненавижу сквозняки. Мы обсуждали другие контакты Макларена, если не ошибаюсь?

Бет понизила голос:

— Он установил только один контакт, с Джеральдиной Эдвардс.

Черт побери. Вряд ли это мошенник.

— Это вам пригодится? — спросила Бет.

— Честно? Не совсем.

Бет посмотрела на дверь и пробормотала:

— Этот Макларен… совершил что-то ужасное?

— Пока не знаю, Бет, — спокойно ответила сержант Флайт. — Все возможно.

Макларен пока не перезвонил, но, может, он путешествовал.

Бет теребила прядь волос.

— Просто если женщина пострадала из-за того, что мы сделали или, наоборот, не смогли сделать…

На столе зазвонил телефон, и сотрудница с извиняющейся улыбкой сняла трубку.

Во время короткого обмена репликами Флайт заметила добавочный номер на телефонной трубке. Бет повесила трубку и поморщилась:

— Это Люси. Она говорит, мы должны уже были закончить.

Филлида Флайт улыбнулась, поскольку хотела скрыть, как ее покоробила интонация Бет.

— Без проблем. Я очень ценю вашу помощь, — Флайт встала и положила визитку на клавиатуру. — На случай, если вам надо будет конфиденциально со мной связаться.

Бет уставилась на карту. Филлида ушла.

В тот же вечер она появилась на роскошном приеме в модном клубе «Шордич», где Кристиан предложил им встретиться. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке, причем не из-за пирсинга, а из-за того, что ей пришлось прийти прямо с работы в джинсах и футболке.

Кэсси Рэйвен направили вверх по стеклянной лестнице в мезонин. Кэсси ощутила еще больший дискомфорт, когда прошла мимо спускающейся женщины. Женщина была в темных очках, стильно одетая — от бархатной шапочки до сливовых лакированных сапог Doc Martens. Она бросила на Кэсси Рэйвен короткий косой взгляд, и та почувствовала, словно ее осудили и сочли недостойной этого места.

— Что-то вы рано! — заметил Кристиан. Он поднялся навстречу Кэсси.

— Извините, мне удалось уйти быстрее, чем я думала.

— Не извиняйтесь. Очень рад вас видеть.

Кристиан сохранял неплохую физическую форму, но Кэсси потрясло, каким изможденным он выглядел относительно их последней встречи. Перед мужчиной стоял наполовину полный стакан с коктейлем, а напротив — пустой стакан, если не считать ломтика лимона.

— Надеюсь, я ничему не помешала? — спросила Кэсси.

— Нет-нет. Просто скучная деловая встреча, которая уже прошла.

— Отличное место, — произнесла девушка, когда официант принял ее заказ. Кэсси Рэйвен оглядывала кирпичный интерьер, похожий на пещеру и слабо освещенный тысячами крошечных лампочек, свисающих гроздьями сверху.

— Это ведь старая церковь, правильно?

— Да. Мы часто приходили сюда. Джеральдина и я, — на его губах появилась улыбка. — Она называла это место своим «дерьмовым наследством».

Идеальный повод возобновить версию Кэсси о том, что у миссис Э. мог быть ребенок до того, как она вышла замуж.

— Не знаете, Джеральдина Эдвардс собиралась оставить все свои деньги Оуэну?

— Я всегда так думал. Не то чтобы мы когда-то обсуждали смерть… — мужчина шумно выдохнул. — С чего бы? Она могла прожить еще лет тридцать, а то и больше, — Кристиан повернул стакан на бумажной подставке. — А почему вы спрашиваете?

— Мне просто интересно, говорила ли она когда-нибудь о другом своем ребенке — девочке, которая родилась еще до Оуэна?

Мужчина выглядел озадаченно.

— Она никогда не говорила мне об этом.

Сегодня Кристиан был без очков, и это придавало ему еще большую… уязвимость. Выражение лица мужчины напомнило Кэсси о Морисе, пожилом джентльмене, который пришел посмотреть на жену в ночь взлома.

— Извините, что вмешиваюсь. Наверное, вам было тяжело узнать о смерти Джеральдины именно таким образом.

Кристиан медленно кивнул и так сильно ущипнул себя за нижнюю губу, что Кэсси Рэйвен увидела, как она побелела.

— Вы, должно быть, догадались, что я еще не совсем ее забыл. Если честно, я все еще думал… надеялся… что мы могли бы снова быть вместе. Самое трудное — думать, что если бы мы остались вместе, она еще могла бы жить. То есть… я мог бы предотвратить ее гибель.

Кристиан сказал это так, словно действительно верил, что мог бы спасти Джеральдину Эдвардс. Своего рода магическое мышление, которое Кэсси часто замечала у тех, кто недавно потерял близких.

— «Жизнь — словно ускользающая тень», — сказал мужчина сам себе.

— Шекспир?

— Да, «Макбет».

Манера Кристиана говорить, возможно, предполагала обучение в частной школе, и все же девушка уловила что-то чрезвычайно осторожное в его произношении некоторых слов. Поэтому его нынешний акцент мог быть не тем, с которым он вырос.