– Да.

– Это наш малыш.

Я видела, как для Касима остановилось время. Он моргнул. Потом еще раз. Слегка прищурился, рассматривая крохотное пятнышко и наверняка силясь понять, что должен там увидеть.

– Малыш? – наконец ожил Касим и посмотрел на меня, слегка нахмурившись.

– Я беременна, – выдавила из себя хрипло.

Он еще раз моргнул, а потом я увидела, как к нему пришло понимание. Взгляд загорелся, и на лице расплылась широкая улыбка. Касим положил на стол снимок, а потом сгреб меня в охапку и поднял над полом. Мы оба смеялись, прижимаясь друг к другу, после чего муж целовал меня. Долго и нежно, голодно, как умел только он. Так проникновенно, что я практически стекала лужицей к его ногам. Когда он оторвался от моих губ, у меня уже кружилась голова, и меня слегка потряхивало от желания. Касим обнял ладонями мои щеки и всматривался в глаза, а потом сипло произнес:

– Я люблю тебя. Ты делаешь меня самым счастливым мужчиной на свете.

На моем лице растянулась широкая улыбка.

– Вы очень сентиментальны, Касим Мирзаевич, – ласково поддела его я.

– Ты сделала меня таким, больше винить некого.

– И не жалею.

– И не надо. – Он поцеловал меня в кончик носа, а потом снова прижал к себе. – Не могу поверить. Ты уже рассказала родителям?

– Нет, ты первый.

– Тогда идем, надо поделиться с ними радостью.

Мы вышли из спальни и медленно направились к лестнице, посматривая друг на друга счастливыми взглядами, когда в кармане Касима зазвонил телефон.

Касим

– Слушаю, – ответил я на звонок с неизвестного номера.

– Касим Мирзаевич, кто же вас учил так вести дела и переходить дорогу приличным людям? Город большой, объектов много, а вы все пытаетесь захапать себе. Нехорошо.

Я еще с момента приветствия узнал этот мерзкий голос. Доманский. Развернул заинтересованно посматривающую на меня Алсу лицом к лестнице и легонько подтолкнул под поясницу, давая понять, чтобы продолжала идти без меня. Но моя упертая жена нахмурилась и осталась стоять рядом, сложив руки на груди. Мои брови тоже съехались к переносице, и я гневно посмотрел на Алсу, кивнув в сторону лестницы. Она покачала головой и задрала подбородок, продолжая упрямо смотреть на меня. Я сжал челюсти, чтобы сейчас не рыкнуть на нее. Но тогда мне бы пришлось назвать ее имя, а я хотел тешить себя призрачной надеждой, что Доманский его не знает. Я наверняка ошибался, потому что он, как и я, задолго до этого звонка выяснил все, что касалось конкурента. Родственные связи минимум до третьего поколения, расписание, место жительства, номера машин, телефонов… Все. И сейчас я ходил по зыбкой почве нашего противостояния, на которой также стояла моя семья, включая еще не рожденного ребенка.

– Вы по делу или поразглагольствовать?

– Мне говорили, что ты конкретный мужик, Касим Мирзаевич, но я не думал, что настолько. Отступись.

– От чего?

– От объекта, в тендере за который выиграл я.

– Или все же я?

– Ты хочешь поспорить?

– Лишь пытаюсь выяснить причину вашего звонка.

– Я хочу этот гребаный объект! – выкрикнул он, и я услышал, как на той стороне провода что-то громыхнуло, словно он ударил по какому-то предмету.

– Он мой.

– Ты труп, – коротко ответил он и бросил трубку.

Если бы я сказал, что мне было наплевать на его слова, то соврал бы. Внутри, как и у любого психически здорового человека в такой ситуации, у меня похолодело. Особенно учитывая то, что у Доманского были все возможности воплотить его план в жизнь. А мне надо было переходить к плану «Б», который вчера предложил Герман.

Я повернулся к Алсу и, улыбнувшись, заключил ее в объятия, пытаясь руками стереть выражение опасения с ее лица.

– Пойдем, расскажем родителям новости.

– Касим, насколько все плохо? – встревоженно спросила она.

– С чего ты взяла, что все плохо?

– Я чувствую, когда ты напрягаешься.

– Ты зря беспокоишься. Идем.

Коротко поцеловав Алсу, я обнял ее за талию и повел вниз. А потом наклонился ближе и тихо спросил:

– А сексом нам можно заниматься?

Она хихикнула.

– Можно.

– Это хорошо, потому что я чертовски соскучился.

– Я ждала тебя вчера. Между прочим, в том комплекте.

– Ты прекрасно смотрелась в нем на черных шелковых простынях.

– Спящая, – недовольно заключила Алсу.

– Именно.

– Бодрствующая была бы лучше.

– Я тебя всякой люблю.

Алсу улыбнулась и, когда мы дошли до большой гостиной, перевела взгляд на родителей. А дальше были поздравления, слезы радости и гадания, кто же у нас родится. Мальчик, само собой, я это и без будущего УЗИ знал. Другого варианта не было. Девочка попозже тоже будет, но сначала – сын.

Пока Алсу с мамой выбирали имена, я поднялся.

– Вахид Тимурович, на два слова.

Отец Алсу без вопросов поднялся со своего места, и мы проследовали в его кабинет. Как только за нами закрылась дверь, я повернулся к тестю.

– Моя ситуация немного вышла из-под контроля. Если что-то пойдет не так, надо будет присмотреть за Алсу.

– Давай я дам тебе своих людей.

– Я пока и со своими справляюсь, спасибо. Но мой конкурент все еще темная лошадка, может, и понадобится помощь.

– Доманский?

Я покачал головой.

– Я бы удивился, если бы вы были не в курсе.

– Касим, я в этом городе подольше тебя и твоей семьи. Конечно, я в курсе. Когда будешь знать результат?

– Пара дней.

– Держись, сынок, каждый из нас через это проходит.

Я даже не заметил, когда из благоговейно-уважительного тона Тарханов перешел к покровительственному. Случилось это на свадьбе или уже после – я не мог сказать. Хотя раньше всегда обращал внимание на такие мелочи. Из-за присутствия рядом Алсу я размяк. Нужно было брать себя в руки и возвращаться к прежнему стилю ведения бизнеса. Расслабляться нельзя, и в первую очередь именно ради Алсу.

– Спасибо, – коротко ответил я и тут же достал из кармана жужжащий телефон. – Слушаю.

– Касим, надо встретиться, – произнес Герман.

– Уже еду, – сказал ему и отключился. – Вынужден уехать.

– Давай, Касим, – Вахид пожал мне руку. – Алсу забираешь?

– Это как она сама решит.

Мы вернулись в гостиную, и я остановился, любуясь на свою девочку. Она что-то так эмоционально рассказывала маме, что невольно размахивала руками. На ее лице играла большая счастливая улыбка. Мне так сильно нравилось видеть ее такой, что на секунду даже закралась мысль и правда плюнуть на все и отдать Доманскому тот объект. Но я прекрасно понимал, что сегодня я отдам один объект ему, а завтра налетит десяток стервятников, которые растащат все, что строил годами мой отец. Этого я не мог себе позволить.