Гейб едва справляется с основными упражнениями, а потом начинает умолять меня встать, но у меня в спине острая боль, которую хочется выплеснуть, поэтому я игнорирую его умоляющие взгляды.

Когда Грифон заканчивает протирать тренажеры, он собирает свою сумку и уходит, едва кивнув всем нам. У него много забот, я поняла это сразу, как только он пришел забрать меня из комнаты Нокса, поэтому я даже не обиделась, что он не попрощался со мной как следует.

Ладно, может быть, мои узы немного злятся из-за этого, но мой рациональный разум спокоен.

Как только за ним закрылась дверь, Атлас наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку и прошептать: — Как прошла ночь, сладкая? Ты выглядишь хорошо, но я должен проверить.

Я знала, что это произойдет, поэтому просто пожала плечами. — Все было нормально.

Он снова прищурился на меня. — Что, черт возьми, значит «нормально»? Мне кажется, что я должен пойти за тобой в душ и проверить тебя на наличие синяков или дополнительных устройств слежения, которые он мог прикрепить к тебе, пока ты спала.

Я качаю головой и снова растягиваюсь на матах, потому что у меня нет причин торопиться. Позже у меня смена в кафе и задание, которое нужно закончить, но впереди целый день, чтобы все это сделать.

Гейб подходит к нам с водой, протягивает бутылку мне, а затем приседает на корточки, чтобы убрать мои волосы с шеи, открывая место, где прячется Брут. — Он все еще там, так что я уверен, что с тобой все было в порядке, а Бэссинджеру просто нужно вытащить палку из задницы по этому поводу.

Я открываю рот, чтобы попытаться остановить их обоих от начала нового спора, но тут раздается громкий удар, и дом слегка сотрясается на своем фундаменте.

Атлас в мгновение ока оказывается на мне.

Гейб вскакивает на ноги и шагает в моем направлении, выхватывая из кармана телефон, но на нем уже есть сообщение, от которого он злобно ругается.

— Что? Выкладывай! — огрызается Атлас, поднимаясь на ноги и увлекая меня за собой.

Они оба так близко ко мне, закрывая меня своими телами, хотя в этой комнате пока нет никакой опасности, и мне приходится извиваться между ними, чтобы выпить воды, которую Гейб протянул мне.

Если через минуту мы будем с кем-то драться, мне нужно сначала попить.

— Шарп здесь. Он только что открыто напал на члена совета, а теперь пришел за Нортом.

Я бегу через комнату еще до того, как Гейб закончил, и Атлас ругает его, когда бежит за мной. — Ты не можешь просто пойти туда без плана, Оли. Норт может сам о себе позаботиться.

Гейб бежит за нами обоими. — Норт сказал, чтобы мы оставались здесь. Шарп разбудил Нокса и теперь имеет дело с двумя уставшими и раздраженными Дрейвенами.

Я пытаюсь остановиться, но мои узы не хотят этого делать. Совсем нет. Если люди пришли сюда за моими Связными, то они заплатят. Им всем придется узнать, на что мы способны. Я чувствую, как мои глаза смещаются, и это конец игры для любых шансов на рациональное мышление.

— Блядь. Позвони Шору и скажи, что мы идем по горячим следам, — огрызается Атлас, но я двигаюсь слишком быстро, чтобы они успели предупредить других Связных.

Может, я и не знаю, как пройти через дом, но мои узы без колебаний пробираются через коридоры, похожие на военные, а затем мы выходим через парадную дверь.

Лужайка перед домом исчезла.

На подъездной дорожке огромная дыра, с которой придется повозиться. Только через секунду я понимаю, почему Атлас вцепился в мой локоть – из-за черного дыма Норта они ничего не видят.

Слава Богу за зрение пустоты, потому что мои ноги не дрожат.

Здесь должно быть по меньшей мере дюжина людей различных форм Одаренных, стоящих вокруг передней части дома. Все их глаза сияют белым светом, когда они призывают свои дары к борьбе, и меня охватывает желание уничтожить их всех. Как они посмели прийти сюда за моими Связными?

Шарп стоит в самом центре, ухмыляющийся, злобный мужчина, и с ним трое его Привязанных. Черт, ладно, одну из них я узнаю как телекинетика, которая помешивала свой напиток пальцем на том чертовом обеде совета, на который меня притащил Норт, так что за ней стоит понаблюдать. Двое других светятся, но я не вижу ничего, что указывало бы на то, что они могут делать.

Я не знаю, на что способны две другие женщины, но Грифон внимательно наблюдает за ними в своем снаряжении Так, очки обеспечивают ему видимость. Должно быть, он получил вызов, как только покинул нас и оделся, направляясь сюда.

Нокс все еще в той же одежде, в которой спал на диване прошлой ночью, и с усмешкой смотрит на маленькую толпу Одаренных позади Шарпа. Я понятия не имею, кто все эти люди, но моим узам все равно на самом деле наплевать.

Они все на той стороне, значит, они – угроза.

Угрозы не нетерпимы.

Мне действительно нужно разобраться со своими узами, но сегодня они явно не собираются валять дурака. Думаю, в последнее время было слишком много травм и разговоров о том, что мои Связные пострадали, и они решили, что хватит.

Убить их всех.

Шарп кричит своим надменно-резким голосом: — Вот она! Маленькая сбежавшая Связная, ради защиты которой вы разрушаете наше общество. Вы смеете преследовать меня и мою семью только для того, чтобы защитить какую-то маленькую девочку? Какую-то никчемную низкородную Связную, которая не хочет подчиняться? Ей следовало остаться там, откуда она пришла.

Глаза Норта мелькают в моем направлении, и телекинетик Привязанная Шарпа использует преимущество, чтобы бросить в него огромный валун. Одновременно происходят две вещи: из его груди вырывается кошмарное существо, скорее дым, чем форма, и отбивает валун, как будто это ничто.

И мои узы укладывают женщину на землю.

Ее крик короткий, но достаточно громкий, чтобы вся группа людей вокруг нас остановилась и в ужасе уставилась на нее, где ее глаза закатились назад. Я не чувствую ничего, ни единой эмоции, когда она падает на землю и корчится.

Брут решает, что ему не нравится звук этого крика, и спрыгивает на землю, увеличиваясь в размерах так, что к тому времени, когда он рычит во все стороны, он достигает моей талии.

Рука Шарпа дрожит, когда он тянется к своей Привязанной. Из ее глаз уже начинает сочиться кровь, и если он хоть что-то