Эшарт обнял ее так нежно, как еще не обнимал до этого, и ее голова уютно уместилась на его широком плече.

— Я постараюсь, — пообещал он. — К тому же пора забрать принадлежащую мне собственность у моей бабушки. Я бы уже сделал это, если бы не мешали другие проблемы.

— Молли Керью. — Дженива наслаждалась теплом его крепкого тела и его уверенностью в своих силах, которую всего лишь несколько дней назад не ожидала найти в нем. Вдыхая его запах, она попросила: — А ты не можешь рассказать мне об этом? Меня нелегко смутить.

Эш слегка погладил ее по спине.

— Это смешная история.

Она невольно отодвинулась, стараясь увидеть его лицо.

— Смешная?

Он грустно улыбнулся.

— Разве мы все не боимся оказаться смешными? Кстати, тебе не слишком холодно оставаться здесь и слушать печальную историю?

— Нет, совсем нет.

Он снова прижал ее к себе, обняв под своим плащом и заботливо завернув в шаль.

— Тогда слушай. В феврале я поехал на маскарад у леди Натчбулл — это мероприятие никогда не славилось хорошим вкусом и приличиями. Там я предстал перед всеми в костюме индейского воина, почти обнаженный…

Дженива, уткнувшись в его грудь, одобрительно хмыкнула и почувствовала, что он тоже усмехнулся.

— Молли явилась в костюме Саломеи под семью весьма прозрачными покрывалами. Ну а дальше… Видишь ли, я не святой.

— Да, я это заметила.

— И все еще не шокирована?

— Жду не дождусь, когда ты доберешься до главного.

— Я с таким же успехом мог бы сознаться во всех моих грехах. В прошлом, когда еще Бут Керью был жив, я уже был любовником Молли. — Он замолчал, явно ожидая ее реакции.

— И это все твои грехи? — недоверчиво спросила Дженива.

— Нет, конечно, нет. — Он засмеялся.

— Я так и думала. Продолжай. Мне не терпится узнать, почему ты так уверен, что Чарли не твой сын. — Дженива постаралась, чтобы в ее словах не прозвучало и намека на сомнение.

Эш вздохнул.

— Короче говоря, мы покинули маскарад вместе с Молли, нисколько не скрываясь, но я никогда не делал того, для чего «любовь» не совсем подходящее слово.

Теперь настала ее очередь усмехнуться.

— Я говорила тебе, что знаю много таких слов, но здесь подойдет и «переспал».

— Слишком по-семейному, но если тебе нравится именно это слово, то я еще раз подтверждаю, что не переспал с Молли Керью.

Дженива слегка повернулась и внимательно посмотрела на него.

— Если собираешься признаться, что ты евнух, это меня может очень удивить.

Маркиз потерся о ее щеку.

— Тебе стоит лишь попробовать, pandolcetta mia, и твои сомнения развеются.

Она почувствовала, что это правда, даже сквозь несколько своих юбок, и где-то в глубине ее тела снова возникла боль.

— Так почему?

— Потому что я тогда понял главное — она пытается поймать меня. Это было просто ощущение, инстинкт, но когда мы ехали ко мне домой в карете и Молли всеми доступными ей способами пыталась ублажить меня, я, к счастью, вспомнил, что теперь она вдова и ее намерения могут отличаться от тех, которые она имела, будучи замужем. Вот почему, доставляя ей ответное удовольствие, я употреблял все способы, кроме того, от которого родятся дети. А потом я отвез ее домой.

— Но тогда… — Дженива помедлила, — тогда получается, что она все придумала?

— Не совсем. Я предполагаю, что Молли уже была беременна, но не от человека, который мог бы жениться на ней или за которого она хотела бы выйти замуж. Это так на нее похоже — добиваться своего любой ценой. Может быть, теперь она думает, что я был слишком пьян, чтобы что-то помнить.

— А ты был?

— Нет, не был.

В его голосе послышался дружеский упрек, и она сказала: «Прости», — зная, что Эш различит улыбку в ее тоне.

Это, конечно, скандальная история, но Дженива была очень довольна, что маркиз рассказал ей об этом.

Он был настоящим мужчиной, и они были друзьями.

— Главная беда заключается в том, — сказал маркиз, — что, когда я пытаюсь говорить правду, мне никто не верит. И что я должен теперь делать? Протестовать, умолять? В итоге я решил просто не обращать внимания на эту женщину, полагая, что она отступится от меня сама. Но этого не произошло.

— Молли даже подкинула тебе чужого ребенка. Может быть, она и есть Локи в этой истории?

Он коснулся ее губ.

— Ты замечательная женщина.

— Потому что меня не шокировал твой рассказ? Некоторые молодые офицеры были мне как братья, мы находились на одном корабле, никакие барьеры не разделяли нас. Они иногда приходили ко мне со своим горем, и чаще всего дело касалось женщин. — Дженива покачала головой. — Но что же теперь делать? Все это возмутительно…

— Особенно когда не можешь доказать свою невиновность. И все же мне необходимо заставить Молли сказать правду, или…

— Или?.. — Она протянула руку и повернула его к себе лицом.

— Или заставить Родгара использовать свое влияние на короля. Его величество, вероятно, поверит кузену, тем более что наш враг хорошо известен.

Дженива погладила его по теплой щеке, чуть шероховатой от пробивающейся щетины.

— Это не вся правда.

— Ты ужасная женщина.

— Все равно рассказывай.

Она почувствовала, как Эш шевельнулся под ее рукой, и подумала, что он хотел отрицательно покачать головой, но он вдруг сказал:

— Я долгое время подозревал, что за этим скрывается Родгар, а Молли — лишь марионетка в его руках, уж очень хитро задуман этот дьявольский план. Если бы я не устоял, дело кончилось бы моей женитьбой на женщине, которая мне не нравится, и признанием своим сыном, своим наследником, ребенка, отцом которого является другой человек. Сопротивляясь и упорствуя, я бы оскорбил короля, возможно, до такой степени, что оказался бы в темнице, откуда уже не мог бы доставлять беспокойство Родгару. Теперь я приехал сюда, чтобы заставить его восстановить справедливость.

— Справедливость? О чем ты?

— А вот этого тебе не следует знать.

— Ветка омелы? — спросила Дженива, досадуя на то, что он не хочет рассказать ей. Эшарт продолжал молчать, и она сказала: — Но что, если он не имеет к этому никакого отношения?

— Тогда я должен добраться до Молли Керью.

— А пока?

Он потерся носом о ее нос.

— Пока наслаждайся праздником и попытайся получше понять моего кузена. Почувствуй здешнюю атмосферу. И не забывай — я обручен с тобой. Итак, Дженива Смит, что ты думаешь обо мне теперь?