способен был убеждать. Впрочем, быть может, это был лишь страх за свою жизнь — все хорошо помнили, что всего несколько недель назад за этим столом сидели и другие люди, которых теперь здесь не было.

— Эта зима будет жаркой, — продолжил Челдон. — Мы начинаем большую войну с Уличными Котами. Я не говорю вам, что в конце этой войны мы уничтожим их раз и навсегда. Но мы ещё увидим их, ползающих перед нами на драных брюхах! Мы загоним это отребье обратно в сточные канавы, где им самое место! Арионн любит праведных и помогает им! — воздел он над собой висящий на шее рог, благо, что бечёвка была достаточно длинной для этого.

В этот миг лица «генералов» светились совсем не показным восторгом. Они уверовали в победу так, словно уже видели её на кончиках своих ножей. Гулко и размеренно принялись они бить кулаками о стол, и ритм этот всё нарастал и ускорялся по мере того, как всё быстрее бились их сердца. Король же взирал на это, милостиво улыбаясь, хотя лицо его явно не привыкло к этому. Челдон уже предвкушал, как Кидуа содрогнётся подобно тому, как сотрясалась сейчас от ударов столешница, и мысль эта переполняла его сердце великой радостью.

***

Великий Вызов — грандиозное и страшное событие, которого уже многие десятилетия не видела Кидуа. Когда-то давным-давно, когда уличные банды ещё только зарождались и учились сосуществовать между собой, было принято соглашение о Великом Вызове. С тех пор оно применялось нечасто, хотя и не так редко, как хотелось бы. Однако же, в последнее время банды жили в относительном мире, так что даже старики, всю свою жизнь бывшие Кладбищенскими Призраками, не застали его.

Король Челдон бросил Великий Вызов королю Золло — главарю Уличных Котов. Бросил, тщательно соблюдая древний закон — бутылка с бумагой была вшита в живот одному из врагов, и труп был ночью подвешен на Зерновой площади. Это означало, что Призраки признают, что обратной дороги нет.

Великий Вызов нельзя не принять. Нельзя спрашивать даже о его причинах, ежели они неизвестны. Великий Вызов — священное право любой уличной банды, и священна обязанность противной стороны ответить на него. А потому в тот же день на кладбище появился хромоногий человек, в котором сразу же распознали Звездочёта — правую руку короля Котов. Он появился, и под взглядами десятков Призраков положил на землю тот самый лист, на котором были написаны слова Вызова, для верности пришпилив его ножом. Поверх этих слов теперь был отпечаток кровавой ладони. Это Золло прислал ответ.

Великий Вызов — не простая поножовщина. Здесь за столетия был регламентирован каждый шаг. Количество бойцов с каждой стороны должно быть равным до человека, причём их количество определяет та сторона, которой был брошен Вызов. Впрочем, давным-давно уже золотым стандартом стали двенадцать дюжин бойцов в каждом отряде. Оружие — любое, на поле схватки правил и законов нет. Король в битве не участвует. Умоляющих о пощаде можно убивать (а можно и не убивать — тут уж каждый решает сам). До тех пор, пока последний боец одной из сторон не бросил оружие — бой продолжается, и всё это время можно преспокойно резать и раненых, и уже сдавшихся.

Условия победы оговариваются заранее в самом Вызове. Челдон скрупулёзно выписал всё, на что претендуют Призраки в случае своей победы. На обратной стороне уже помеченного кровью Золло листа так же аккуратно было перечислено всё, что получат в случае удачи Коты. И это больше уже не обсуждалось.

Великий Вызов — страшная схватка. Она неизбежно будет очень дорого стоить обеим сторонам. Известны случаи, когда после подобных сражений в живых оставалось не более десятка человек, и именно поэтому Вызовы были столь нечасты — лишь абсолютный психопат мог решиться на такое.

Впрочем, оставалось надежда на то, что времена нынче изменились, и банды уже не столь жестоки и кровожадны как прежде. Например, в последнем до сих пор Великом Вызове погибло не более шести десятков человек — там никто не стремился добивать раненых и пленных.

Разумеется, о Великом Вызове быстро становилось известно всему городу, в том числе и магистрату. Однако чиновники даже не думали предпринять что-либо по этому поводу. Во-первых, для того, чтобы предотвратить побоище, потребовались бы сотни гвардейцев, а то и войска, и никому не хотелось бросать городскую стражу на смерть. А во-вторых, это была возможность избавиться разом от сотни-другой головорезов, и этой возможностью тоже не стоило пренебрегать. Не говоря уж о том, что чаще всего Великий Вызов ознаменовывал собой конец уличной войны.

Челдон — человек, бросивший Вызов, указал и место. Небольшой пустырь на кладбище — место, где захоронения были столь древними, что уже обратились в прах, а заново земля ещё использована не была. Не очень большое пространство — шагов сто в одном направлении, и шагов семьдесят в другом. На таком пятачке бойня будет особенно жаркой и беспощадной. А после этот пустырь покроется свежими могилами, ведь большинство кидуанцев исповедовали арионнитство. Остальные же будут сожжены во славу Асса.

Срок в Вызове стандартный — три дня. На это время прекращаются все стычки между бандами, и перемирие это нерушимо. И как только Звездочёт приколол пергамент к мёрзлой кладбищенской земле, это время пошло.

Глава 21. Поединок

После довольно непродолжительной оттепели вновь подморозило, и раскисшая было земля опять покрылась хрусткой корочкой. Это было бы к лучшему, тем более что морозец был невелик, но прямо незадолго до схватки поднялась метель. Мелкий и твёрдый, словно крупа, снег больно сёк лица собравшихся на кладбищенском пустыре, словно Арионн посылал последнее предостережение своим неразумным чадам.

Впрочем, здесь не было ни одного человека, способного внять посылу Белого бога, и, по иронии судьбы, король Кладбищенских Призраков Челдон по прозвищу Жрец был сейчас последним в этом из всех. Даже если бы сам Белый Единорог явился сейчас здесь, посреди вьюги, и стал молить собравшихся не багрянить кровью снежного покрывала, Жрец первым бы закричал, что это — происки демонов Хаоса. Сегодняшний день Челдон не хотел отдавать никому.

Многие тысячи людей готовы были бы заплатить большие деньги, лишь бы увидеть то, что случится, собственными глазами, но здесь не было зрителей. Даже если бы сражение проходило посреди города на Императорской площади, зеваки поспешили бы поскорее убраться оттуда, а жители прилегающих домов позакрывали бы окна ставнями от греха подальше. То, что творилось здесь, касалось лишь дюжины дюжин Призраков, такого