Для такого небольшого пространства людей было слишком много. Они стояли двумя тёмными плотными кучами, сейчас беспомощно моргая из-за бьющего по глазам снега, и молча вглядывались в соперников, скрытых белой пеленой. Что происходило сейчас в их головах — известно лишь Арионну да Ассу. Для многих из них жизнь отделялась от смерти лишь несколькими минутами, но это будто бы и не волновало бойцов. Лица их были сурово насуплены, по раскрасневшимся от мороза и вьюги щекам пробегали желваки, а пальцы стискивали то оружие, которое каждый выбирал по себе.

Не было громких слов и пафосных обращений королей своим подданным. Во время Великого Вызова слова ни к чему, всё ясно и так. Да и что бы хотели сейчас услышать все эти люди? Что они умрут не напрасно? Что они защитят честь и славу своих банд? Или лицемерное пожелание выжить?.. Сейчас, когда в накрывшей город снежной пелене они уже видели очертания Белого Моста, мысли сковывались, кристаллизовывались в колючие снежинки, словно пытаясь ускользнуть от осознания того ужаса, что случится через мгновение.

Среди бойцов Призраков стоял, переминаясь на озябших ногах, Сымар. Обычно «генералы» не принимали участия в подобных сражениях, но Сымара попросил об этом лично Челдон. Просьба была ясна и недвусмысленна — строптивому вожаку предложили на выбор либо смерть славную, воспетую в веках, либо смерть подлую, от ножа в спину. Конечно, прямо об этом сказано не было, но здесь был как раз тот случай, когда прочесть между строк было совсем несложно.

Сымар не стал артачиться, и вызвался в отряд. Он понимал, что дни его в любом случае сочтены, и ему не хотелось провести краткий остаток жизни, постоянно оглядываясь и гадая, кто из товарищей нанесёт ему роковой удар, передав привет от Жреца.

Челдон и Золло, стоя по разные стороны площадки, не могли видеть друг друга из-за плотной пелены вьюги, хотя их и разделяли всего несколько десятков шагов. Все здесь уже порядком замёрзли, так что пора было начинать. Оружие было уже оголено. В основном, в руках бойцов были большие ножи с широким лезвием, либо короткие дубинки, окованные железными обручами, с торчащими из них толстыми гвоздями. Кое-где виднелись и боевые топорики, и даже молоты. Здесь никто и ни в чём не был ограничен — каждый брал то оружие, в котором был больше всего уверен.

Никакого сигнала не прозвучало — просто все вдруг как-то решили, что уже пора. Молча две толпы бросились друг на друга, и закипела битва. В небо понеслись проклятия, крики, стоны, рыдания. Тонкий слой снега, что успел уже покрыть подмороженную землю, быстро превратился в грязь под ногами двух сотен людей, так что красных брызг на белом снегу не было. Убитые и раненые падали в эту грязь, и их тут же топтали собственные товарищи.

Место для боя было слишком мало, поэтому почти сразу же образовалась свалка, неясно видимая сквозь снежную пыль. В такой битве было уже не до разбору — любой, кто не хотел быть убит тут же, просто наносил удары почти вслепую, не слишком-то разбирая — свой перед ним или чужой. Людское месиво превратилось в однородную массу, остервенело колющую, режущую и дробящую друг друга.

Оба короля неподвижно стояли, вглядываясь в этот клубок, но понять чья берёт было совершенно невозможно. В снежной круговерти были видны лишь орущие тени, размахивающие руками и падающие на землю. Это была самая идеальная иллюстрация Пучин Хаоса, которую только могли бы нарисовать для своих прихожан арионнитские священники! Многорукий, многолицый, многоклинковый клубок, истребляющий сам себя непонятно во имя какой цели… Да и лиц их было не разобрать — лишь серые пятна…

Время — эта великая река, несущая Сферу Создания от небытия к небытию — не для всех течёт с одинаковой скоростью. Для Линда Ворлада, отдыхающего теперь после ночной стражи в своей кровати, оно бежало легко и незаметно. Для Логанда Сварда, потягивающего вино в «Свиных ушах», пожалуй, уже двигалось медленнее, но всё же не так медленно, как для их сотоварищей-стражников, патрулирующих опустевшие улицы в эту метель.

Неспешен был ход времени для двух королей ночного мира, взиравших сейчас на то, как умирают их подданные, но видя лишь тени, заметаемые мириадами белоснежных крупинок. И всё же в гуще этой схватки, в этой преисподней, время текло совсем уж томительно и невыносимо. Настолько, что несчастные во всех деталях успевали разглядеть зазубренное, покрытое кровью лезвие мясницкого ножа, приближающееся к их незащищённому горлу. Настолько, что осколки зубов медленно, будто снежинки, разлетались после удара молота в лицо.

Для тех же, кто падал в перемешанную десятками ног грязь, судорожно дыша и выблёвывая кровавую пену изо рта, время и вовсе постепенно останавливалось, застывало как стекленеющий взгляд, превращалось в ничто.

А на больших часах Императорской башни стрелка двигалась бесстрастно и равномерно, влекомая лишь грузами и противовесами, а не страстями и людской суетностью. Для них, этих часов, изменения течения времени не существовало. И они отмерили меньше получаса этой битве Большого Вызова.

Наступила тишина, и сквозь вой ветра едва доносились хрипы и стоны тех, кто ещё не умер. Увы, из-за плохой видимости битва получилась необычайно кровавой — поди разбери в этой снежной круговерти, все ли уже покидали оружие, или кто-то ещё продолжает биться с тупой упёртостью обречённого!..

Наступившая тишина возвестила завершение битвы. Постояв ещё немного, Челдон медленно направился туда, где темнели груды тел, среди которых, словно стволы на пожарище, возвышались немногие, оставшиеся на ногах. С каждым шагом радость разгоняла удары его сердца — поначалу он ещё боялся ошибиться, но теперь, подойдя ближе, ясно видел, что среди стоящих — его люди. И его люди воздевают вверх руки, в которых зажато оружие. Призраки победили!

Шагая вдоль этой арены смерти, Челдон увидел короля Золло. Тот уныло стоял, уже осознав, что проиграл.

— Это был не ваш день, Золло, — злорадно усмехнулся Жрец. — Признаёшь ли ты поражение?

— Признаю, — глухо ответил тот.

— Хорошо, — радость клокотала в груди короля Призраков. — Ты можешь похоронить своих людей прямо здесь, мы не станем возражать.

— Придётся делать общие могилы, — бесцветным голосом ответил Золло. — На всех тут места не хватит.

— Ничего, — ухмыльнулся Челдон. — Парни будут не в обиде. «Ибо все мы едины и все неразличимы для Белого бога. Отличит же он нас лишь по делам нашим».

— Ты сделал сегодня страшное дело, Жрец… — Золло мрачно взглянул на недруга. — Надеюсь, Арионн вспомнит об этом в свой час.

— Не