— Нельзя есть десерт перед горячим, как всегда говорила моя мама. — Муландер встал и покачал головой. — Конечно, я мог бы сделать это сейчас без каких-либо проблем. Одно нажатие на кнопку вон там. — Муландер кивнул в сторону выключателя на стене. — Большего и не потребуется, чтобы после десяти дьявольских минут ты превратился в смутное воспоминание в памяти самых близких тебе людей.

— И ты всерьез думаешь, что все купятся на это? Решат, что я приехал сюда один посреди ночи и сам прикрепил кабели к телу, чтобы свести счеты с жизнью. А сначала пристегнул себя хомутами к табуретке и связал себе руки? И как бы ты тогда объяснил, что я добрался до кнопки вон там на стене?

Муландер ответил улыбкой.

— Пыль под ванной. Это я, конечно, пропустил. Но это реально единственное, что можно считать моим упущением. Откуда мне было знать, что наш маленький азиат снова решит нанести удар именно тем вечером? Если бы не он, то эта пыль вообще не играла бы никакой роли. — Он пожал плечами. — Но все остальное, и тут уж я имею в виду действительно все остальное, было спланировано идеально до мельчайших деталей. — Он пристально посмотрел на Фабиана. — Все, что ты сделал за последние несколько дней, всем этим руководил я. Почти каждую твою мысль инициировал я. Или ты, может, думаешь, что пришел сюда по собственной воле? — Он рассмеялся. — Нельзя же так невозможно ошибаться!

— Это пыль привела меня сюда. Твоя ошибка. И только она.

— Ты действительно так в этом уверен? Конечно, события в проливе заставили тебя усомниться в том, что два преступления могли быть совершены почти одновременно, а это, в свою очередь, натолкнуло тебя на вопрос о том, оставался ли кран открытым. Но единственное, к чему это привело, — так это к тому, что ты явился сюда этой ночью, а не как я планировал, завтра утром. К счастью, Утес позвонил мне и предупредил, так что я успел прийти сюда вовремя.

— С чего бы это я пришел сюда завтра, если бы не события в проливе?

— Думаю, потому, что ты обратил внимание на то, что жертве на этот раз было позволено самой выбирать, как она умрет? — Муландер подождал несколько секунд, изучая реакцию Фабиана. — Вот видишь. Так я и думал. Лилья, Утес и Тувессон проглотили все без проблем. Но не ты, и это было для меня весьма очевидно. Я ведь тебя уже очень хорошо изучил. Завтра эта мысль продолжила бы терзать тебя, и в конце концов ты бы вспомнил о тех записях, которые нашел на моем ночном столике: куча формул и вычислений, касающихся электротехники, ведь ты же был у меня дома вчера вечером.

Муландер был в курсе, что он побывал в его доме. Хотя он и оставил машину дома, коллега все равно узнал о его визите.

— Ну вот. Наконец-то все встало на свои места. Я даже думал, что писал там что-то об импедансе тела, разве нет? Да не удивляйся ты так. Ты же не думаешь всерьез, что я мог просто оставить лежать на видном месте подобные вещи? Ну же, ты же меня знаешь! — Муландер развел руками. — А теперь давай представим, как я и остальные сотрудники нашего отдела найдем тебя здесь через несколько дней, лежащего мертвым у края ванны с кабелем в каждой руке.

— И как ты собрался объяснить это остальным?

— Вполне логичное объяснение состоит в том, что ты был здесь как обычно по собственной инициативе и осматривал ванну, ощупывая своими длинными пальчиками каждый ее сантиметр. Ты делал это в тот момент, когда «Эресундскрафт» снова включила электричество.

— А эта рана? — Фабиан кивнул на бедро, где темное пятно от крови под джинсами выросло до размеров в несколько десятков сантиметров. — Ты же не думаешь, что Коса не обратит внимание на это? Или на отсутствие волос, когда ты сорвешь скотч с моих запястий.

— Мне жаль тебя разочаровывать. Но твое тело никогда не окажется на столе у Косы. Я позабочусь о том, чтобы его не столь дотошный коллега Арне Грувессон занялся осмотром твоего тела, в меру своих возможностей, конечно.

Муландер, вероятно, был прав. Никто бы и не заподозрил, что это совсем не трагический несчастный случай, в ходе которого он, как всегда, действовал в одиночку, не поставив в известность остальных членов коллектива.

— Так чего же ты ждешь? — спросил он. — Почему не идешь нажимать вон на ту кнопку и не хочешь побыстрее покончить со всем этим?

Муландер просиял.

— Ну вот. Наконец-то мы начинаем продвигаться вперед. А дело вот в чем. Ты прекрасно осведомлен о том, что в данное время мы занимаемся расследованием крайне сложного дела, в котором у преступника не возникает ни малейших проблем с тем, чтобы убить невинного ребенка просто для собственного удовольствия. И я прекрасно знаю, что ты так же, как и я, любой ценой хочешь сделать все возможное, чтобы завершить это расследование.

— Тогда я могу сообщить тебе, что оно уже практически завершено, потому что очень многое указывает на то, что преступник утонул.

— Совершенно верно. По крайней мере, так это выглядит. Но мы не знаем наверняка. Не можем быть уверены на сто процентов. Верно? И пока мы не найдем его тело или, по крайней мере, его часть, выброшенную на берег где-то здесь или в Дании, я хочу, чтобы мы продолжали работать вместе.

Фабиан не мог поверить в услышанное. Неужели он действительно всерьез имел в виду, что после всего этого они смогут работать вместе?

— Фабиан, ты, без сомнения, лучший в команде. Мое эго, может быть, и не позволяет мне показывать это особенно часто, но вся правда в том, что во время наших совещаний ты очень часто и удивляешь, и впечатляешь меня. Ты видишь контекст и делаешь выводы так, как никто другой, и я абсолютно убежден в том, что мы никогда не сможем причалить к берегу в этом расследовании без тебя.

— Ты действительно думаешь, что после всего этого я просто сяду на велосипед, поеду домой и лягу спать?

— Конечно, а что тебе еще делать? — улыбнулся Муландер. — А проснувшись завтра, ты встанешь, позавтракаешь, обнимешь свою красавицу жену и поцелуешь дочь в лоб, как ты обычно делаешь, прежде чем садишься в машину и едешь в полицейский участок.

— И почему ты думаешь, что я не сообщу обо всем остальным, как только представится возможность, и не сделаю все для того, чтобы тебя немедленно арестовали?

Муландер ответил улыбкой.

— В той же высокой степени, в какой ты крайне важен для следствия, в той же степени оно не может обойтись и без меня.

— Мы наверняка сможем поймать его и без тебя.

— Конечно, вы сможете это сделать. Но отправить его за решетку навсегда — очень вряд ли. Вы сможете продержать его у себя три дня. После этого Хегсель поймет, что у вас нет неопровержимых доказательств, и потребует, чтобы вы немедленно освободили его. — Муландер наклонился к Фабиану. — Каждый отпечаток пальца и каждый анализ ДНК. Каждый маленький волосок, который я нашел, все, что связывает преступника со всеми местами преступлений. Вжух! — Он изобразил руками взрыв. — Так что все зависит только от тебя, продолжит он убивать людей или нет.

— Как я уже сказал, многое указывает на то, что он утонул.