Кейн нежно прижал палец к ее губам, не дав договорить.

— Я люблю тебя, — сказал он просто. — И я не думаю, что во всем мире найдется кольцо или драгоценность, столь же прекрасная, как твои глаза. Если кто–то и должен извиниться, так это я за то, что принуждаю их смотреть на мою физиономию до конца наших дней.

И с этими словами он притянул ее к себе, не обращая внимания на глазеющую толпу. Обнял ее так, будто никогда уже не отпустит.

— Соединение завершилось, — объявил Растагар под приветственные крики собравшихся. — Я объявляю вас, хм-м, мужем и женой.

Леллана и Наталия подошли поздравить их. Лицо последней было кислым, как свернувшееся молоко.

— Надеюсь, ваша жизнь будет счастливой и полной радости, — сказала она, и в ее голосе явно прозвучала горечь. — В конце концов, дядя Магнар отдал свою жизнь, пытаясь сюда попасть.

— Кузина! — Леллана метнула в Наталию предостерегающий взгляд. — Это был его выбор. Все мы понимали, насколько опасно путешествие в это время года. Он гордился бы тобой, сестренка.

Мхайра обняла Леллану, Кейн кивнул в знак благодарности. Вперед вышел Браксус и стал с огромной силой неистово жать ему руку — парень, не столь крутой, как Бродар, получил бы серьезные повреждения.

— Добро пожаловать в райское блаженство, которое зовется семейной жизнью, парень. Лучший совет, который я могу дать, таков: никогда не отправляйся спать злым после ссоры.

— Да? Чтобы обида не разрасталась?

— Кто говорит об обидах? Мужчине нужно, чтобы утром ему подали завтрак. — Браксус ухмыльнулся своей шутке. Потом его лицо помрачнело, и он протянул огромной рукой сверток. — Хотел дать тебе вот это. Выковал его несколько лет назад. Была у меня хорошая мысль подарить это когда–нибудь своему сыну. Но детей у меня так и не случилось, и, думаю, я и Сэл не становимся моложе. Жаль, ведь мне всегда нравились малыши. Как бы то ни было, теперь он твой.

Кейн развернул ткань. Это был меч — огромный двуручный исполин. Он взмахнул им для пробы.

— Бракс… Я не могу это принять. Это — произведение искусства.

Кузнец отмахнулся от его возражений:

— Нет для него более подходящего хозяина. — Не говоря больше ни слова, Браксус повернулся и зашагал прочь, оставив Кейна с тремя с половиной футами стали в руках.

— Похоже, оба мы прошли долгий путь, — прогрохотал Ор- грим Вражий Молот за его спиной. Новый верховный командующий Сторожевой Цитадели похлопал Кейна по плечу своей ручищей. — Помню, как много лет назад мы с тобой рыскали по берегам Ледотая. Мы так и не нашли банду Скарна. Может, они в конце концов передрались друг с другом.

— Возможно. — Положив руки на пояс, Оргрим устремил взгляд на восток, к Приграничью. — Еще четыре года, Кейн, — сказал он, помолчав. — Затем у тебя будет выбор.

Кейн кивнул.

— Думаю, он уже сделан.

Оргрим кивнул, а затем попрощался с ним. Подошел Борун, лицо его расплылось в улыбке.

— Что ж, дело сделано. Кто же будет теперь ходить со мной по шлюхам?

— О чем ты говоришь? Я никогда не ходил с тобой по шлюхам!

— Да, верно. Неудивительно, что ты так чертовски хорош с мечом, Кейн. У тебя больше практики в размахивании оружием, чем у кого бы то ни было. Посмотрим, останешься ли ты на том же уровне теперь, когда у тебя есть женщина, чтобы делать это за тебя.

— Нахальный засранец! — Кейн ухмыльнулся дерзости своего юного друга. Мхайра закончила разговор с Сэл, женой Брак- суса, и собиралась подойти к ним. Кейн понизил голос. — Я хотел поблагодарить тебя, — сказал он Боруну. — За то, что вмешался в последнюю минуту. За то, что сам вызвался стать Духовным Отцом.

Борун пожал плечами.

— Ты бы сделал то же самое для меня. Ну, навряд ли я когда–нибудь сглупил бы, чтобы жениться. Братья навеки, да?

Кейн кивнул, и мужчины, стукнув кулаком по кулаку, сжали их вместе.

— Братья навеки.

Мхайра подошла к нему, и они постояли, обнявшись. Кейн нежно приложил руку к животу своей только что обретенной жены.

— Мы назовем его Магнар, — прошептал он. — Если это мальчик. В честь твоего папы.

Мхайра обняла его еще крепче, и он понял, что сказал то, что нужно. Гладя ее по волосам, он благодарил духов за то, что они привели эту женщину в его жизнь. Обнимая ее, он странным образом почувствовал, что за ним наблюдают. Подняв глаза, он увидел большого ворона, сидящего на верхушке самой высокой башни и глядящего прямо на него.

Издав пронзительный крик, птица взлетела и направилась на запад, в сторону Сердечного Камня.

Братья навеки.

Бродар Кейн помешал гаснущие угольки в бивачном костре и хрустнул костяшками, разминая пальцы. С тех пор как они покинули болото, суставы беспокоили его сильнее, чем когда–либо. Всепроникающее ощущение гниения и разложения, исходящее от болота, казалось, каким–то образом пробралось в его собственное ноющее тело, из–за чего он чувствовал себя более потрепанным, чем обычно. Подняв глаза в небо, он думал о Мхайре. О той ночи, которую они провели вместе после церемонии соединения.

Странное дело, как годы сказываются на человеке. На его здоровье, постепенно лишая его юношеских представлений о бессмертии, пока он не начинает радоваться тому, что может прожить еще одно утро. На тех надеждах, что некогда у него были, честолюбивых замыслах, угасших втуне, мечтах, которые то дают человеку цель, то заставляют его почувствовать себя пустым, как ночное небо.

Тем не менее при всем, что время отняло, была в течение жизни горстка мгновений, которые навсегда останутся запечатленными в памяти. Такие мгновения определяют тебя, подумал Кейн. Сделанный тобой выбор. Друзья, приобретенные и утраченные. Решение поступить правильно или избрать легкий путь, и невозможно сказать, какое из двух выберет человек, пока не придет время. Даже тот человек, которого он звал когда–то братом.

За спиной у него раздался шорох — это Брик подошел, чтобы посидеть у огня. После башни некроманта мальчишка притих и держался в тени. Кейн передал ему миску рагу из кролика, которое они приготовили на ужин.

— Завтра мы перейдем вброд реку Мечей, — сообщил он. Как только пройдем Лиловые холмы, ты свободен.

— Ага. — Казалось, Брик не столь взволнован этой перспективой, как неделю или две назад.

— Никакого признака твоего дяди. Куда он делся?

Парнишка заговорил с полным ртом:

— Возможно, он прячется от людей бандитского короля. Как думаешь, они вышли на наш след?

Кейн пожал плечами:

— Очень возможно. Что–то говорит мне: во всяком случае, мы видели их не в последний раз.

Покончив со своей миской, Брик поставил ее на траву. Он уставился в угасающее пламя, и, когда заговорил вновь, его голос звучал очень тихо: