не вошедший в разум, а через полгода это уже царь, муж могучего интеллекта, дерзнувший на то, на что не решились его более зрелые и умудрённые жизненным опытом предшественники. Но, как говорится, свежо предание об отроческой непосредственности и невинности завтрашнего царя, но что-то не верится автору, которая дала своей книге симптоматический подзаголовок «Мученик власти». Хорош мученик, не только казнивший людей, ложно оклеветанных (ПСРЛ. Т. 13. С. 448), но и не позабывший отписать себе их вотчины.

Кстати. На подростковое недомыслие сваливал царь свои грехи, накопившиеся к 1554 году. Обращаясь к церковному собору, он говорил, что, уйдя от заповедей Господа, «заблудился душевне и телесне» по причине «юности и неведения». О царской короне ведал, а о том, как подобает государю держать себя, – ни сном ни духом!

«Домострой». Это – своеобразная энциклопедия русского домашнего быта, свод житейских правил и представлений, сложившихся к середине XVI столетия. Книга сохранилась в трёх редакциях – двух основных и одной дополнительной. Ряд рукописных списков второй редакции заканчивается «Поучением и наказанием» Сильвестра своему сыну Анфиму. В «Домострое» имеются и заимствования из более ранних памятников письменности – «Пролога», «Стословца», «Измарагды», «Златоуста» и других. Книга состоит из трёх частей и 63 глав.

Первая часть (главы 1–15) трактует вопросы религиозной жизни: правила перстосложения при крестном знамении; необходимость творить Иисусову молитву; обязанность мирянина посещать церковь, молиться дома, слушать наставления своего духовного отца, быть милостивым к странноприимным. Вот один из фрагментов первой части: «Каждому христианину следует знать, как по-божески жить в православной вере христианской. Прежде всего, всею душой веровать в Отца и Сына и Святого Духа – в нераздельную Троицу. В воплощение Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, веруй. Называй Богородицей мать, Его родившую. И Кресту Христову с верою поклоняйся, ибо на нём совершил Господь спасение всех людей. Потому и иконе Христа, и Его Пречистой Матери, и святым небесным бесплотным силам, и всем святым честь воздавай, ибо Сам Он – Любовь».

Вторая часть посвящена семейной жизни. Главой семьи был муж. На нём лежала забота о материальном и духовном благополучии жены, родителей, детей, слуг. Семейные отношения подразумевали чёткое разделение обязанностей.

При этом жена, как хозяйка дома, пользовалась большими правами и уважением: «Если дарует Бог хорошую жену – это дороже камня драгоценного. Блажен муж, если у него хорошая жена, число дней его жизни удвоится. Хорошая жена радует мужа своего и наполнит миром лета его. Жена добрая, терпеливая и молчаливая – венец своему мужу. Блажен муж такой жены, и жизнь свою проживут они в добром мире».

При ослушании и серьёзной провинности жену полагалось наказывать, но без злобы, с любовью: «А за любую вину ни по уху, ни по глазам не бить, ни под дых кулаком, ни пинком, ни палкой не колотить. Бить плетью – бережно, с поучением. Оно и вразумительно, и больно, и страшно, и здорово. И только за большую вину и огорчение, за серьёзное и страшное ослушание и нерадение».

Третья часть (главы 30–63) состоит из практических советов по домоводству – чистота в доме, умеренность во всём, знание правил поведения дома и в гостях: «И есть бы, и пить нам во славу Божию, а не объедаться, не упиваться, не пустотой заниматься.

А к этому добавь ещё: когда пригласят тебя на пир, не упивайся до страшного опьянения и не сиди допоздна, потому что во многом питии и в долгом сидении рождаются брань, и свара, и драка, а то и кровопролитие. И ты, если здесь находишься, хотя не бранишься и не задираешься, в той брани и драке не будешь последний, но первый: ведь долго сидишь, дожидаешься этой драки.

Не говорю: не следует пить – такого не надо; но говорю: не упивайтесь допьяна. А дара Божьего не порицаю, но порицаю тех, кто пьёт без удержу. Многие люди лишаются пьянством и земного богатства.

Если случится приветить приезжих людей, торговых ли или иноземцев, иных гостей, званых ли, Богом ли данных: богатых или бедных, священников или монахов, – то хозяину и хозяйке следует быть приветливыми и должную честь воздавать по чину и по достоинству каждого человека».

Создание «Домостроя» было связано с необходимостью регламентации быта состоятельных горожан. К ним в основном и обращены поучения сборника: «Кто с запасом живёт, у хозяйственной жены и закуска всегда запасена, никогда перед гостем не стыдно: хотя бы даже и пир – разве чего нужного прикупить, а то Бог дал – и дома всего много.

Во всём своём обиходе: в лавочном, и в любом товаре, и в казне, и в жилище, и в дворовом всяком припасе, деревенском и ремесленном, и в приходе и в расходе, и в займах и в долгах – во всём знать меру; по мере достатка и живёшь, хозяйство держишь. По приходу и расход.

Всякому человеку: богатому и бедному, большому и малому – должно всё рассчитывать и размерять, исходя из ремесла и доходов, а также и по имуществу.

Надобно каждому человеку избегать тщеславия, и похвальбы, и неправедной наживы. Жить по силе своей и по достатку, и расчётливо на прибыль от законных средств. Ибо такая жизнь благоприятна, и богоугодна, и похвальна от людей, и надёжна и себе и детям».

Эта мысль – достаток угоден Богу, если нажит честным путём, – была главной в «Домострое», ставшем настольной книгой для многих поколений русских людей.

Всему своё время. Почти два столетия назад великий русский поэт высказал мысль, которая для многих стала аксиомой: гений и злодейство несовместны. К сожалению, история человечества начисто опровергает этот постулат. Не применим он и к герою данной книги. Все, кто серьёзно занимался изучением жизни и деяний Ивана Грозного (и его хулители, и его аллилуйщики), сходятся в одном: царь был необычайно начитан и являлся одним из образованнейших людей XVI столетия.

Когда же Иван Васильевич почерпнул свои немалые знания и кто руководил образованием отрока, пребывавшего в полной заброшенности и отчуждённости от безразличного (а порой и враждебного) к нему окружения? Ни одна придворная роспись не упоминает, что у Ивана и его младшего брата Юрия были воспитатели и учителя. А между тем известно, что в Новгороде юным государем была заказана копия Софийского свода Великих Миней, только-только законченных архиепископом Макарием.

Этот документированный факт наталкивает на мысль, что первым учителем и наставником Ивана был митрополит Иоасаф, вскоре низложенный Иваном Шуйским. В марте 1542 года новым владыкой церкви был поставлен Макарий; он и взял под своё покровительство отчуждаемого высшим