— Не знаю, как получится, — пожал я плечами. — До завтра точно пробуду. А что?

— Да нет, так, ничего, — ответил он, чуть растерявшись. — Тут вечером все по кабакам собираются, мы в «Де Лопере» будем. Это бар на ближнем острове, идти в сторону моря до самого конца. Не ошибетесь — он в старом бастионе или чем-то таком.

— Понял, учту, — кивнул я.

Их взгляды шарились по мне, по грузу в фургончике, по оружию, по дорогой снаряге… такие взгляды, с завистью. Ладно, хрен с ним, что мне с их взглядов. А может, я неправильно эти взгляды и оценил — у меня вообще с прозорливостью дела пока так себе обстояли, сколько уже нарывался.

На этом и расстались. Компания отправилась по базару дальше, а меня водитель фургончика — молодой негр, постоянно что-то напевавший, — повез на стоянку, где и помог разгрузиться. Из трофеев «с засады» отдал только снайперку — нет у меня для нее умений, — а пулемет и югославский «калаш» оставил. «Калаш» хоть и дурацкий малость, но все же надежный. Мало ли, вдруг когда пригодится, хотя мне им пользоваться не слишком хотелось. И пистолеты оставил: под них и в России патроны есть, так что за товар сойдут или взятку, например. А так все, излишки проданы, все переведено в самый ликвидный товар — патроны. Если сложить их все вместе, то по прикидкам мне этого должно хватить очень надолго. Другое дело, что вес штабеля уже такой, что вынуждает хорошо думать при выборе транспортного средства. Да и светить таким богатством нужно аккуратней: не одни албанцы в этих краях алчны и способны на любую подлость.

Не удержался, попытал охрану стоянки на предмет полной сохранности груза, — они даже оскорбились. После этого поверил, пообщался с навестившим стоянку котом, затем пошел в город оглядеться, раз уж основное дело сделано. А надо бы еще глянуть, что здесь за военные. Военные мне и нужны.

Городок навевал покой — хоть вообще не покидай этого места. Нет, какие-то следы нового времени были видны: тут следы пуль на стене, тут смятая гусеницами бронетехники легковушка, там следы пожара, — но все уже такое, словно отошедшее в прошлое, в разряд местных преданий. Ходят люди, из открытых окон магазинов слышны голоса, в проливах между островами стоят рядами лодки и баржи. Лодки трех типов в основном — или небольшие моторки, или большие баркасы, или просто парусные яхты — все не то, что мне бы хотелось найти.

За причалами рядами выстроились огромные лодочные сарай, маленькие верфи, мастерские, какие-то конторы, склады. Суета была видна и здесь, причем здесь ее было даже больше — разгружались баржи. Сновали погрузчики, мельтешили люди, из барж вытаскивали мешки, коробки, бочки — что угодно, затаскивали в эти самые сараи. Все верно, путь водой до недалекого Амстердама куда как безопасней, вот и тащат оттуда что удается именно так — водой.

Дальше был замок, и этот самый замок поразил. Это был именно самый настоящий замок, как с картинки: стены с зубцами, башни, — вырастающий прямо из воды посреди пруда. К красным воротам вел мост, длинный и узкий, с еще одними воротами посредине, по которому никакой враг в былые времена не прорвался бы. Вот тут — да, от любых зомби можно было запереться. Над башней вился трехцветный голландский флаг, на мосту разместился за укреплением из мешков с землей патруль с пулеметом. На площадках вокруг замка и на прилегающем полуострове выстроилось рядами немало бронетехники, возле которой возились солдаты в комбинезонах — служба шла, значит, и это хорошо.

Остановился в раздумьях. Что все же делать? Продолжать свою войну — у меня уже и план дальнейших действий есть — или все же заявить об албанском анклаве военным? Получается, что у меня вроде как мою месть отберут, не рассчитаюсь я за друзей. С другой стороны… там где-то людей держат, и голову на отсечение — не в санаторных условиях. С этим как быть? Подождут, у меня свои дела? Вот и выбирай теперь. Думай, голова, думай, шапку куплю… Откуда это, из какой книжки? Не помню, из детства что-то, а где оно теперь, то детство…

Военные албанцев по голове гладить не будут. Вот уверен я в этом, если честно. Еще недавно бы гладили, а теперь не станут — недаром тут проговорились про полное искоренение воровства. А это значит, что результаты их я тоже в актив своей мести занести смогу, наверное. Нет, надо идти разговаривать с ними, нельзя так, там ведь действительно люди. Увлекся я что-то, берега терять начинаю, а так нельзя. Пока пределы блюдешь — ты человек, а как раздвинул их беспредельно — так уже и нет, животное какое-то.

Решил так решил, надо идти. И пошел. Дошел до поста, где меня и остановили. После обмена приветствиями перешли на английский. Молодой белобрысый боец с малопонятными для меня лычками спросил о цели обращения к командованию.

— Сообщить о большой банде, которая держит в заложниках местное население, — с военной же точностью сформулировал я ответ.

Хватило. Тот аж подскочил и сразу схватился за рацию, быстро заговорив в нее по-фламандски. А затем, махнув рукой, сам повел меня в ворота замка.

Признаться, внутри я вовсе опешил, даже тормознул. А красиво, черт возьми, удивительно просто. Г-образное здание, вписанное в квадрат стен крепости, высокая острая крыша под красной черепицей. Камни старые, местами мхом поросли, но все ухоженное — видно, что заботились.

Правда, современного тоже хватает: на одной из башен целый лес антенн, к которому тянется толстый моток кабелей. Несколько генераторов в углу двора. Двое солдат в камуфляже под навесом.

Белобрысый провел меня внутрь здания, повел по темному коридору, постучался в дверь, пропустил вперед.

Интересно, что было в этой комнате раньше? Сейчас кабинет какой-то забавный — средневековый интерьер и зеленые раскладные столы, какие в штабных палатках расставляют. За столом высокий, худой, светловолосый, усатый, в камуфляже вроде нашего «камыша» — он тут за стандартный. Лет сорок с виду. Рядом с ним еще один, помоложе, крепкий, тоже рослый, в полицейской форме, насколько я понял, но не в обычной, патрульной, а спецназовской, темной, с нашивкой «Politie DSI». Глядя на них, почему-то вспомнил, что у голландцев самый большой средний рост в Европе. Крупные дядьки.

Подход тоже понравился. Без скептицизма, без подначек, без вопросов в стиле: «А тебе зачем и чего с того?» — просто спросили: что, где, откуда знаю. Ответил честно.

— То есть у вас война с ними? — уточнил тот, что в полицейской форме.

— Получается, что так, — подтвердил я.

— Мы к этому относимся неодобрительно, — сказал тот. — Пытаемся восстановить закон. Закон не предусматривает частных войн.

— Когда восстановите — не будет таких банд, — пожал я плечами. — И как следствие, не будет таких войн. А пока албанцам плевать на ваш закон и ваши взгляды на его восстановление. Такие заявления следует подкреплять действием. Они убивают людей, в том числе погибли все мои товарищи. Вот и подкрепляйте.

Не возмутились, выслушали такую мою филиппику спокойно. Военный что-то пометил карандашом у себя в блокноте, кивнул, сказал:

— Мы постараемся. Скрытный подход указать можете?