– Подъезжает шестисотый «Мерседес». Танька сразу сталаприческу поправлять. Думает, может, какой беспризорный мужик к нам на огонекзалетел, ну, в смысле, ничейный. «Мерс» остановился. Стекла тонированные, ничерта не видно, кто там сидит. Тут окно открывается, и мы видим, что в машинедвое мужчин. Танька от неожиданности аж на ногу своей таксе наступила. Тазавизжала на весь район. Танька стала глазки водителю строить, а я ее в бокткнула – дура, не понимает, что хозяина надо за рога брать, а не водителя. «Нетому глазки строишь», – шепнула я ей на ухо. Только Таньке, по-моему, разницынет… Короче, дверь «мерса» открывается и выходит принц писаной красоты.

– Так уж и писаной, – засмущалась я.

– Я тебе говорю! Я толк в мужиках знаю, поверь. От негодорогим парфюмом за версту несет, прямо хоть противогаз надевай. Мы с Танькойчуть было не задохнулись. А одет в такой костюм… Такие ботинки… Прямо как елкановогодняя. Красивый, словно песня. У нас от этой красоты дыхание перехватило,мы даже слово не можем вымолвить. Такса Танькина и то скулить перестала.Наверно, от красоты ослепла.

– Дашка, не говори ерунды!

– Я тебе рассказываю все как было. Принц к нам подходит,здоровается и спрашивает, где живет красивая девушка с красивым именем Валерия.Мол, он твой подъезд знает, а квартиру – нет. Короче, он тебя описал, и мысразу поняли, что это ты. Мы ему сказали номер квартиры. Тогда он взял измашины этот букет и направился к тебе. Тебя дома не было, и он вернулсяобратно. Все словно во сне было. Он спросил, где находится больница, в которойты работаешь. Наверно, хотел отвезти тебе этот букет на работу. Ну а Танькапожала плечами и сказала, что ты не в больнице работаешь, а на какой-то фирме.Он растерялся и сказал, что ты медсестра, но мы сказали, что он ошибся. Лер, азачем ты ему соврала?

– По поводу чего?

– По поводу того, что ты медсестра.

– Даш, ну зачем мужикам врут? Просто не хотела называть нисвоего адреса, ни место работы.

– В общем, он просил передать тебе этот букет и сказал,чтобы мы передали, что тебя разыскивает Александр Козицкий. И еще сказал, чтоего мобильник включен все двадцать четыре часа в сутки. Он ждет твоего звонка.Затем сел в машину и уехал.

– И все?

– Все. А ты что хотела? Чтобы он тебе кольцо обручальноеподарил? Не переживай, этот подарит. Счастливая ты, Лерка.

– Чем это я счастливая? – грустно спросила я, ставя букет вводу.

– Тем, что такого мужика себе отхватила. Не мужик, а мечта!Красивый, обеспеченный, благородный и в постели, наверно, ураган. А он женат?

– Нет.

– Обалдеть! Вот подфартило! Слушай, значит, и такие мужикихолостыми бывают?

– Значит, и такие бывают.

– Обалдеть. Просто обалдеть. Наверно, он жениться приезжал.

– Ой, не говори ерунды!

– А мне кажется, жениться. У него такой вид был, словно он взагс собрался. Я тебе клянусь. Ой, Лерка, выйдешь за него замуж, крутая станешь!М нам хорошо: в подъезде хоть один мужик появится. А то, знаешь, у нас один раздверь входную, магнитную, заело. Мы с Танькой в подъезд войти не можем. Адругие выйти не могут. Стали в фирму звонить, сказали, что наш заказ на завтразапишут. Можешь себе представить? Мы в шоке. Что нам, на улице ночевать? Нафирме сжалились и сказали, что с внутренней стороны двери надо постучать помагнитам. Мол, сила нужна и желательно мужская. Мы стали по домофону всехсоседей обзванивать, чтобы мужика какого найти. Так представь, кому не позвоню,кругом одни бабы! Наконец нашли, а тот без ноги. Инвалид. Можешь себепредставить! На весь дом один мужик, да и тот безногий. Мы ему говорим, мол,будь другом, постучи по магнитам. Ну, он спустился. Женщины ему табуретку поставили,чтобы до верха дверей дотянулся, и говорят, мол, держись, мужик, ты у нас одинна весь дом. Ты наша защита и опора. У тебя целый подъезд баб. Мужик такразволновался, что с этой табуретки свалился, и чуть было без второй ноги неостался. Понимаешь, вроде в подъезд заходишь и мужиков видишь, а оказывается,все они приходящие, у нас не живут.

– Как это – приходящие?

– Они на блядки к нам ходят, кобели хреновы. Они всеженатые.

– Ясно, – с пониманием кивнула я.

– Вот, если ты замуж выйдешь, у нас хоть один нормальныймужик появится.

– Даш, такие, как он, не женятся, а если и женятся, то втаких зачуханых домах не живут. Они своих жен в замки селят.

– Вот и поедешь в замок. Знаешь, я так за тебя рада, такрада! Если собственного счастья нет, то ведь можно радоваться и чужому. Если тыудачно выйдешь замуж, на свете хотя бы одной женщине станет легче.

Мое внимание привлек телевизор, и я сделала звук погромче.

– Даш, помолчи. Что-то случилось. Вроде филиалсберегательного банка ограбили.

Дашка замолчала и посмотрела на экран безразличным взглядом.Я увидела знакомый зал. Знакомые кассы. Знакомые сейфы и распростертые тела.

«Из семерых служащих банка погибло двое, – говорил диктор.Заведующая и охранник. Им были сделаны уколы с быстродействующим ядом.Остальных сотрудников усыпили».

Больше я не слышала слов диктора. Я видела лежащую на полуженщину, которая, словно чувствуя недоброе, отказывалась от укола, и мужчину, скоторым я открыто флиртовала, обещала встретиться после работы. Я видела другихсотрудников банка, они приходили в себя после глубокого сна, кто-то держался заголову, кто-то смахивал слезы…

Я упала со стула и, ударившись головой о батарею, потеряласознание.

– Лерка, да что с тобой? – услышала я, подняла голову иувидела стоящую на коленях Дашу.

– Может, «скорую» вызвать?

– Нет. Не нужно.

Я приподнялась и села, опершись спиной о батарею. Передглазами все плыло, в ушах гудело.

– Но ведь ты потеряла сознание. Я так перепугалась. У тебяни нашатыря нет, ни валерьянки. Давай хоть мокрое полотенце на лоб положу. Я ине знала, что ты такая впечатлительная. На тебя это убийство в сберегательномбанке так подействовало? – шепотом спросила она.

– Какое убийство? – Голова закружилась, и я подумала, чтомогу снова потерять сознание.

– Ну то, которое по телевизору показывали…

– Я не помню, что там показывали. Даша, мне кажется, ябеременна.