уничтожил все сомнения. Ева — дочь своего отца, она докажет всем, что достойна быть среди них. Как это уже доказала Ира. А его задача до банальности проста и сложна одновременно — он должен обеспечить безопасность дочери и ее матери, чтобы до поры до времени никто о них не узнал.

* * *

После длительной прогулки по обширной территории, окружающей дом Алдарова, Ира приподняла воротник и нахохлилась. Она замерзла и с завистью таращилась на Тамира и Еву, бодро идущих впереди. Эти двое вообще холода не чувствовали, что и не мудрено: оборотни — существа с повышенной температурой тела и отличным теплообменом. Тамир, будто услышав ее мысленный стон, обернулся. Окинув девушку внимательным принизывающим взглядом, он чуть приподнял уголок рта в улыбке. Ира только пискнула, потому что через мгновение ее подняли над стылой землей и прижали к горячей широкой груди.

— Я согрею, — коварно зашептал он ей в ухо, чуть закусывая губами мочку и дыша жаром как из печи.

— Достаточно простых объятий, — проворчала Ира, вспыхивая до корней волос.

— Знала бы ты, как меня заводишь, когда такая серьезная. И смущенная одновременно. Так бы и съел тебя, Ир-рина, — прорычал он ей в шею, наполняя легкие неповторимым ароматом любимой, где сплетались в страстном танце сладость малины и слегка резковатый запах кедровой хвои. Блаженно зажмурившись, Тамир радовался каждой секунде рядом с Ирой, и казалось, только рядом с ней он жил полноценной жизнью и дышал, видел перед собой цели и обладал силой их достичь.

— Посмотри, что ты со мной делаешь, — посетовала она, отодвинув рукав на руке и демонстрируя ему запястье и предплечье, покрытые возбужденными пупырышками.

— На то и расчет, милая, — довольно проворковал он и умолк, наблюдая, как вспыхнули озорством глаза-васильки.

— Тогда получи, бесстыжий, — Ира потерлась носом о щеку Тамира и поцеловала уголок его рта.

— С огнем играешь, милая, — предупредил он.

— Ничего подобного! И больше того, — она округлила глаза и загадочно зашептала: — я хочу открыть тебе один секрет. Тайну, которую я о тебе узнала.

Бровь Тамир скептически улетела вверх:

— Даже так? И что о себе еще не знаю.

— Просто один грозный с виду, дикий, ненасытный и неутомимый в любви волчара, оказался на удивление нежным, чутким и отзывчивым. И волчара этот — мой! — выпалила Ира, краснея еще больше. Тамир покачал головой, удовлетворенно рыкнул, а в глазах его уже кипело обещание очередной жаркой ночи. Ира, опасаясь, как бы от искр, которыми было наполнено пространство, не возгорелось пламя, заерзала на руках Алдарова.

Он мягко рассмеялся и опустил Ирину на ноги. Крепко сжал ее пальцы в своей руке, с наслаждением повторяя про себя ее слова.

Ева ловко прыгала со ступеней крыльца, не обращая на родителей внимания. Они же медленно приближались к дому. На звук открывающихся ворот, все трое повернули головы. Ира насторожилась, потому что и Ева, и ее отец мгновенно сгруппировались, словно готовились вступить в бой. А по подъездной дорожке уже катилась незнакомая, ярко-красная машина какой-то настолько дорогой марки и модели, которых Ира даже и назвать бы не сумела.

— Кто это? — отчего-то севшим голосом спросила она.

— Моя бывшая пожаловала, — сквозь зубы процедил Тамир и с неприкрытой злостью добавил: — Нужно было запретить ей сюда въезд.

— Как думаешь, зачем она здесь? — Ире стало непривычно зябко; неприятно засосало под ложечкой.

— Сейчас узнаю. А вы быстро в дом. Обе! — приказал он, подталкивая Иру и дочку к дверям. — Ко мне в кабинет, и сидите там тихо.

Ира не стала задавать лишних вопросов, услышав в голосе оборотня тревогу, и беспрекословно подчинилась, потащив за собой Еву. И еще до того, как их могла разглядеть нежелательная гостья, юркнули за дверь.

Тамир скрестил руки на могучей груди, загородив собой доступ к ступеням на крыльце.

Машина остановилась. Из открывшейся двери сначала показались стройные, обутые в белоснежные сапожки на высокой шпильке, ноги, а затем и их обладательница явила себя. Дина явно постаралась, чтобы впечатлить Тамира своим внешним видом от безупречно уложенных волос до глубокого декольте, открывающего вид на пышный бюст. В другое время Тамир бы наверняка не сдержался и сглотнул, почувствовав возбуждение. Сейчас Дина вызывала в нем только брезгливость и презрение.

— Ну, здравствуй, новый вожак, — сверкнула она белыми ровными жемчужинами зубов. — Может, пройдем в дом, и я поздравлю тебя, как следует.

Голос, напитанный фальшивыми слащавыми нотками резал слух, оседая на языке приторным послевкусием.

— Здравствуй, Дина, — холодно поприветствовал ее Тамир. — Что тебе здесь нужно?

— Ты так и будешь держать меня на ветру, — надула она губы, состроив недовольную гримасу.

— Что тебе нужно? — ровным тоном повторил Тамир.

— Я…, — она запнулась на миг и продолжила: — я думала, мы сумеем поговорить, и может быть…

— Не может, — оборвал он ее, отрицательно качая головой. — Уезжай, тебе не рады в этом доме.

Дина сузила глаза. Она не ожидала натолкнуться на такую вот непробиваемую стену. Конечно, она накосячила, но ведь приползла же с повинной. А повинную голову, как известно, меч не сечет. Ей стоило не малых усилий стать себе на глотку и унижаться перед всей стаей, чувствовать в каждом их вздохе отвращение, видеть в каждом жесте пренебрежение, слышать в глухом рычании нотки неприятие, ощущать волны ненависти и негатива. Тамир был ее главной целью, и она не могла упустить его на этот раз. Но этот лед в его глазах и отчужденность в голосе не давали ни единого шанса на прощение. Дина повела носом и нахмурилась. От Тамира пахло человеком, и это не был простой обычный запах. То был запах страсти. Ладно бы он просто развлекался с человеческой потаскухой, но… что-то иное примешивалось здесь. А вот что конкретно, Дина разобрать не могла. Складывалось стойкое впечатление, будто от ее понимания ускользало нечто важное, словно она стремилась к чему-то недосягаемому. И стремилась совершенно напрасно. Во рту вмиг стало горько и гадко.

Женщина сцепила челюсть, и желание понять, что здесь происходит, вспыхнуло с новой силой. Ведь она не привыкла сдаваться, и всякий кто встанет на пути — пожалеет.

— Впусти меня, Тамир, иначе я устрою скандал! — вне себя прошипела она, совершенно забывшись. Осеклась в ту же секунду, осознав с кем говорит таким непозволительным тоном, и отчаянно пытаясь стряхнуть обуявший ее страх.

* * *

Бровь Алдарова взметнулась вверх, а на губах застыла кривая ухмылка. Что-что, а устраивать на пустом месте скандалы, Дина была мастерица. Но настроение потакать ей в этом было не совсем не то.

— Я в секунду