– Угадай, – решил подыграть я ей.

– Ты, наверное, думаешь – с чего бы такая девушка решила оказать мне знаки внимания? – Заметив, что собираюсь ответить, заторопилась: – Нет-нет, молчи, послушай! Не стану скрывать, про тебя мне многое известно, и, что забавно, от разных людей, но каждый тобой восхищается. Кто они, говорить не стану, однако сумели заинтриговать, и, когда Келер попросил с тобой познакомиться и, если получится, влюбить в себя, чаша моего интереса переполнилась. Ожидала всего, чего угодно, но ты и в самом деле умеешь расположить к себе. Ничего ведь не сделал, но те мимолетные знаки внимания, простота, открытость и честность делают тебя загадочным. Кстати, ты не обращал внимания, что своим обаянием можешь любую даму в постель заполучить? – В глазах Элизы бесенята заплясали, а кончиком языка она провокационно облизнула губки.

– Интересно, – протянул я. – Решила со мной в открытую сыграть?

– Ваня, а я девушка свободная. Захочу – интригу закручу, пожелаю – правду в глаза скажу!

– И ты так обязана Келеру, что согласилась в его авантюрах участвовать? – потер я висок, размышляя, как строить дальнейшие отношения с такой дамой.

– Пойдем. – Девушка сделала движение вперед, не ответив на мой вопрос. – Мы уже и так внимание стали привлекать.

Медленно идем и молчим. Для меня Элизабет загадка, но это пока, уверен, что певица известна и тот же Анзор мне про нее сумеет рассказать, не говоря уже про Ларионова.

– Роману Романовичу благодарна, он сумел меня разглядеть и карьеру устроил, – тихо стала говорить Элиза. – Сам понимаешь, обедневшему графскому роду, в котором не осталось мужчин, прожить сложно.

– Так ты графиня? – вырвалось у меня.

– Я Элизабет, или Элиза, а девочка Лизавета, у которой имелась няня, старый добрый пони и несколько кукол, уже давно исчезла. Впрочем, не стоит об этом. Ты же понимаешь, что графиня не может петь по ресторанам на усладу публике. Роман Романович добрый и хороший, у него есть определенные грешки, но сейчас не об этом. Мы с ним давно уже добрые знакомые, а обязанной ему буду считать себя до гробовой доски. Он попросил на тебя глянуть, если удастся, то влюбить, чтобы бегал как щенок с цветком в пасти и слюни пускал. Не знаю, чем он думал и на что рассчитывал, но ты не такой, я с первого взгляда поняла. Вы с Келером друг дружки стоите, и если сцепитесь в драке, то ставить ни на кого не стану: результат непредсказуем. – Девушка остановилась возле лавочки. – Присядем, и угостил бы уже даму папироской! – резко перевела она разговор.

– Можно подумать, у тебя своих нет, – буркнул я, доставая портсигар, а после того как мы с ней закурили, уточнил: – Так с какой же целью Келер просил, чтобы я тобой заинтересовался?

– А ты не заинтересовался? – лукаво спросила она и стрельнула глазами в мою сторону, а потом широко их распахнула и сделалась такой беззащитной.

– Не стану врать, – ответил я, а потом усмехнулся и, положив ей ладонь на коленку, которую платье скрывает (эта вольность на грани, а может, и за гранью приличия!).

Элизабет накрыла мою ладонь своей и чуть сжала. Ну, определенные договоренности на языке жестов достигнуты, посмотрим, как дальше пойдет.

– Роман Романович рассчитывал поближе подобраться, в доверие войти, чтобы ты стал ему обязанным, а потом и не заметил бы, а уже на него работаешь, – поведала Элизабет.

– Очень ненадежный план, – недоверчиво покачал я головой.

– А давай об этом утром поговорим? – предложила она.

– И спектакль смотреть не станем?

– Нет, в театр хочу! Чтобы видели, какой у меня кавалер! – Элиза капризно наморщила носик и смешно надула щечки.

Н-да, она же молоденькая совсем, есть ли ей восемнадцать? Еще не хватало с ребенком шашни крутить! Хотя о чем это я? Фигуру же ее видел, вполне сложившаяся, привлекательная молодая женщина и, похоже, без комплексов и ханжеских привычек.

В небе сверкнула молния, раздался раскат грома, стал подниматься ветер. Мы с девушкой задрали головы вверх и как по команде резко подскочили с лавочки и чуть ли не бегом направились в сторону театра. Тучи начинают сгущаться, молнии сверкают часто, громыхает так, что рука девушки мне на локте уже наверняка синяков наставила. За несколько метров от входа начался дождь, пришлось нам, уже растеряв всю важность, бежать и хихикать, словно подростки. Забежали на крыльцо, под крышу, и тут ливень пошел, да такой, что вода стеной обрушилась.

– Еще минута – и вымокли бы до нитки и на представление не попали, – с непонятной интонацией в голосе, словно сожалея, сказала Элиза. – Ладно, пошли в ложу.

Убранство театра впечатляло: мраморные статуи, портреты на стенах, ковры, блеск бриллиантов в ушках и на шеях дам. У меня в глазах зарябило от яркого освещения и сверкающих драгоценностей, невольно вспомнился Анзор – работы ему в данном месте непочатый край. Хотя думаю, что если бы вор сюда пришел, то ни одна побрякушка ни у кого в данный вечер не пропала бы. Народу оказалось много, дамы всех возрастов с кавалерами. Военных немного, точнее, большинство в штатском, но выправку не скроешь. Элизабет многие кивали в знак приветствия, моя спутница отвечала любезной улыбкой. Однако были и такие, кто при виде моей спутницы демонстративно морщили нос и отворачивались, – в основном это дамы среднего и старшего возрастов.

– Ваня, пошли в ложу, а то тут полно фальши, – тихо проговорила девушка.

– Веди, я-то понятия не имею, где она находится, – ответил я ей и чуть столбом не застыл.

Навстречу шел ротмистр Ларионов, под руку ведя Марту. Они о чем-то весело переговаривались и выглядели так, словно давно женаты. Да-да, именно такое сравнение пришло на ум, чувствуется издали: этим двоим хорошо вместе и друг друга они дополняют, словно две половинки единого целого. Кстати, а не ротмистра ли я тогда в зеркале лицезрел? Лица наглеца не увидел, оно не попало в отражение, а если судить по телосложению, то Вениамин Николаевич вполне может оказаться тем хамом, обломавшим мои ожидания. Если это так, то с какого перепугу Марта потом ко мне клеилась?

– Ой, Иван! – увидев меня, воскликнула рестораторша. – Ты тоже в театр пришел? Молодец! Элиза, здравствуй, неужели это ты смогла его вытащить?

– Ай, Марта, не ожидала тебя здесь увидеть, здравствуй, да еще и с господином Ларионовым. Признавайся, он тебя сумел уговорить бросить ресторан и развлечься? – ответила ей моя спутница.

Мы с ротмистром переглянулись и мгновенно решили, что стоит покурить. Девушкам явно есть о чем переговорить, да и по смущенному виду Вениамина Николаевича подозреваю: ему есть о чем мне поведать. Извинившись перед дамами, мы направились с ротмистром к открытому окну, где на подоконнике стояла пара пепельниц. Вообще, с пожарной безопасностью в театре явные проблемы, и единственное, что спасает от табачного дыма, – высоченные потолки да открытые окна.

– Иван, наши отношения с Мартой… – заговорил ротмистр и замялся, что совершенно ему несвойственно.