– Меня Келер с Элизабет познакомил, решил таким образом вину загладить и попытаться сделать так, чтобы обязанным себя чувствовал, – решил прояснить я вопрос о своем появлении в театре в компании певицы.

– Роман Романович – загладить вину? – удивился Вениамин Николаевич. – Ты это о чем?

– Мы вопрос с ним решили, захочет – расскажет, но претензий к нему предъявлять сам не стану, – ответил я, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего.

Ротмистр мне чуть благодарно кивнул, если я правильно его понял. Данную передышку ему предоставил, чтобы он собрался с мыслями: явно что-то про свою спутницу сказать собирался.

– Насчет Марты, – загасил окурок в пепельнице Вениамин Николаевич, – она мне нравится, но у нас отношения – что те качели, то вверх, то вниз. Иногда готовы друг друга за пару слов растерзать. Иван, ты уж извини, но выходит так, что я твой соперник, – глядя мне в глаза, твердо заявил ротмистр, что-то явно для себя решив в этот момент.

– Без вопросов! – улыбнулся я и развел руками. – Мы с Мартой приятели, на большее не претендовал и не стану.

– Точно? – прищурился мой собеседник.

– На сегодня – да! – ответил ему, оставляя за собой шанс для маневра. – Жизнь штука сложная, как она завтра повернет и к какому берегу прибьет – сказать сложно.

– Черт возьми, да ты как убеленный сединами старец разглагольствуешь! – покачал головой ротмистр. – Ладно, пойдем к нашим дамам, пока к ним кого-нибудь другого не прибило!

Вениамин Николаевич словно в воду глядел! Прибило к девушкам не абы кого, а пару господ иностранцев, один из которых мне отлично известен: Гарри Джонс собственной персоной.

– Господа, познакомьтесь! – кивнула Марта в нашу сторону. – Вениамин Николаевич Ларионов и Иван Макарович Чурков, а это, – указала на стоящего рядом, – сэр Чарльз Гардинг, посол Англии.

– Господа, – кивнул нам англичанин и посмотрел на ротмистра, – неожиданно увидеть в театре контрразведку.

Посол чуть склонил голову, но это не знак приветствия, скорее ожидание ответа на его чуть завуалированную усмешку или издевку. Не знаю точно, что он подразумевал, но то, что это неуважение к Ларионову, – однозначно! Сэру Гардингу лет под пятьдесят, сам он худощавый, среднего роста и почти облысевший, но с аккуратно подстриженными усиками и… злостью в глазах.

– А вы в театре без спутниц? Неужели такое интересное представление? – задаю вопрос и вижу, что у Гарри шея начинает багроветь.

– Театр не только представление, а еще и мероприятие, на котором иногда решаются важные вопросы, – усмехнулся посол, отбив мой выпад. – Кстати, прошу любить и жаловать, – он указал на своего спутника, – мое доверенное лицо, помощник, имеющий дипломатический паспорт со всеми вытекающими, – Гарри Джонс.

Ротмистр даже зубами скрипнул, но вежливо кивнул, я же любезничать и расшаркиваться не собираюсь:

– Знакомы, ваш помощник имеет интересы в различных сферах, и методы у него, как бы культурно выразиться, нестандартные, на грани фола.

– Бизнес, Иван Макарович, он такой, – пожал плечами посол, а потом добавил: – Интересы моей державы лежат в разных сферах, иногда приходится чем-то жертвовать в угоду политическим взглядам. Прошу нас простить, но нам пора, дела. Дамы, – кивнул он Марте и Элизабет, – надеюсь, еще увидимся, вы просто очаровательны. Джонс, пошли, – указал он в сторону своему помощнику.

Мы с ротмистром им кивнули, рук для пожатий никто и не подумал протягивать.

Проводив взглядом спины удаляющихся британцев, ротмистр посмотрел на Марту.

– Они сами изъявили желание познакомиться?

– Да, – скрывая улыбку, ответила та, – нам показалось, что они нас приняли за дам определенных занятий…

– Марта, – перебила ее Элизабет, покачав головой, – они отлично знали, кто перед ними. Господа преследовали определенную цель, и они, как понимаю, ее добились.

– Дипломатическая неприкосновенность, – процедил Ларионов, – запахло жареным, вот и подсуетились.

– Она распространяется не на всех, точнее, не все на нее станут оглядываться, – усмехнулся я.

– Иван, не дури, скандалы России сейчас не нужны, – предупредил меня ротмистр.

В этот момент прозвучал звонок, приглашающий публику пройти в зал. Вениамин Николаевич предложил Марте руку, и они отправились занимать свои места. Мы же с Элизабет пошли в ложу Келера, предварительно купив программку представления. Моя спутница в ней что-то внимательно изучала, а я рассматривал собравшуюся публику. Заметил министра внутренних дел с супругой, пару купцов, в том числе и того, кто предлагал мне стать его охранителем. В общем и целом пока мне тут нравится, обстановка спокойная, кресла удобные (можно подремать, если не понравится представление). Кстати, ложи не все заполнены, некоторые плотно задраены.

– Иван, ты так и будешь рассматривать публику или развлечешь свою даму? – кокетливо спросила Элиза.

– Предлагаю развлечения отложить, боюсь, если начну к тебе приставать, то займемся непотребством прямо в ложе, – хмыкнув, ответил я ей, а сам прикинул, что тот же теракт легче легкого устроить в театре.

Охрана как таковая отсутствует напрочь, а высшие чины империи на представление пришли. Не удивлюсь, если и императрица посещает время от времени данный театр. Узнав предварительно, когда Ольга Николаевна соберется на данное мероприятие, можно легко ее устранить. Блин, что за мысли? Но мозг анализирует окружающую обстановку, и мне все больше это не нравится. Уже прозвенел второй звонок, и свет стал тускнеть.

– Ваня, – томно прошептала Элизабет, – так ты дверь в ложу закрой на ключ сперва.

– Ты о чем? – не понял я, что подразумевает моя спутница.

– Держи, – со смешком протянула мне ключ девушка, а потом провела себя по груди и, глядя в глаза, сказала: – Ты же сам хотел приставать, вдруг зайдет кто!

– Элиза, ну не на глазах же у всех! – покачал я головой.

– На полу нас никто не увидит, да и сейчас темно станет, – положила она мне руку на бедро. – И чего ты засмущался-то?

Ее пальчики погладили мою ногу, а губы приблизились к уху.

– Иван Макарович, смелее!

– Нет, – покачал я головой, а сам на ее коленку ладонь водрузил и погладил, – дождемся более подходящего случая. Надеюсь кофе с тобой поутру испить!

– Ловлю на слове! – усмехнулась она, а потом воскликнула, указав рукой на одну из лож: – А вот твой друг времени даром не теряет! Смотри, какая страсть!

Проследив взглядом за ее жестом, увидел, что Ларионов беззастенчиво сжимает в объятиях Марту и страстно ту целует. Девушка же совершенно не против такого и отвечает ему пылко, а руку уже под рубашку запустила.

– Вот охальники! – с усмешкой покачал я головой.

В этот момент прозвенел третий звонок, в зале свет почти погас, осталась освещенной сцена, на которую вышел конферансье и начал что-то рассказывать публике. Признаюсь честно, ни на что внимания не обращаю, у Элизы ручки шаловливые и опытные, да и я в долгу не остаюсь. Ох, чую, мы спектакль не посмотрим, да и черт с ним!