— Не сейчас, Маршалл.

— Именно сейчас. Пойдем со мной.

Он взял ее за руку и потянул к постоялому двору, где только что остановилась почтовая карета, на которой Атина приехала в Лондон.

«Гора Олимпа» был самым большим постоялым двором в Лондоне и самым высоким зданием на Делфин-стрит. На первом этаже находился паб, еще два этажа занимали номера.

В высоком, в человеческий рост, очаге жарился огромный окорок, распространяя приятный аромат.

Маршалл усадил Атину за маленький столик и заказал им обоим тушеного мяса.

— Я понимаю твой гнев. В этой мерзкой статейке не было ни слова правды. Но четвертование Эдварда Нэнса, каким бы это ни было удовольствием для нас обоих, это не ответ. Мы просто дадим ему материал для следующей публикации.

— Хорошо. И что дальше? Что ты намерен делать? Принять его клевету?

— Нет, конечно.

— А что же?

Маршалл сжал кулаки.

— Пока не знаю, но эта статейка опубликована не просто так. Я подозревал, что информатором Нэнса был лорд Радерфорд, но теперь я в этом не так уверен. Лорд Радерфорд ничего не выигрывает от того, что школу закроют и вы разоритесь. Вопрос в том, кому это выгодно?

— Не все ли равно? Нэнс написал статью. С таким же успехом он может опубликовать опровержение.

За соседним столиком сидели двое: мужчина с большими усами и женщина с усами поменьше. Женщина с ужасом смотрела на них.

— Говори потише, — предупредил он Атину.

Атина перешла на шепот:

— Я так всем этим расстроена. Этот Нэнс написал лживую статью… Я не хочу, чтобы он нас всех уничтожил.

— Но ты должна понять, что он не единственный наш противник. Кто-то все это подстроил. У тебя есть еще враги?

— Нет. Вообще никого. — Атина задумалась. — Ты же не предполагаешь, что это мог быть Кельвин или герцогиня Твиллингем?

Он еще крепче сжал кулаки.

— Я не уверен. Что они выигрывают от того, что разоблачили тебя?

У Атины не было возможности ответить. Ее отвлек громкий шепот, доносившийся от соседнего стола, за которым сидело пятеро женщин. Перед ними лежала газета, и они с явным неодобрением сравнивали лицо Атины с фотографией на первой полосе. Атина посмотрела на них в упор. Они замолчали.

Но усатая женщина с другого стола сказала:

— Бесстыжая шлюха.

Атина вздрогнула. В шоке она обернулась к столу, где сидели пятеро женщин. Они улыбались, предвкушая назревающий скандал.

Атина вскочила и бросилась вон.

— Атина, подожди! — крикнул Маршалл и бросил на стол несколько монет. — Сэр, — обратился он к мужчине с большими усами, — не разрешайте своей супруге распускать язык, иначе вы можете оказаться на острие дуэльной шпаги.

Маршалл выбежал вслед за Атиной, догнав ее только в конце улицы. Ее лицо было залито слезами. Он обнял ее.

— Не плачь, — нежно сказал он. — Перестань, Атина.

— Я не могу. Эта ужасная женщина права.

— Нет, конечно же. Она не знает правды.

— Но все считают, что я нанимаю мужчин для сексуальных утех.

— Это неправда.

— Но это так. Ведь тебя я наняла, не так ли?

Он расхохотался:

— Так оно и было. Но я открою тебе секрет. Я сделал бы это и бесплатно.

Но его игривый тон не мог прорваться через ее отчаяние.

— Тебя не должны видеть со мной. Нет смысла подвергать унижению нас обоих. Для твоего же блага ты должен отказаться от меня.

Он заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Я никогда — слышишь, никогда — не откажусь от тебя.

Глядя в эти голубые глаза, она вдруг вспомнила его леденящий душу рассказ о том, что он перенес на борту своего корабля, и поняла, что он заплатит любую цену за то, чтобы спасти тех, кто находится под его защитой.

Подруги сидели в уютной гостиной в доме Эстер. Возле пылающего камина стояла большая софа и несколько удобных кресел.

— Мне очень жаль, что я втянула тебя в эту грязь, Эстер, — уже в четвертый раз сказала Атина с тех пор, как они с Маршаллом приехали. — Я и подумать не могла, что нечто подобное может случиться.

Эстер покачала головой:

— Если тебя это утешит, я с самого начала подозревала, что тем все и закончится.

Это заявление крайне удивило Томаса, сидевшего напротив Маршалла.

— В таком случае зачем ты это сделала? — поинтересовался он.

— Потому что, Томас, я верила, что плюсы перевесят риски.

— Прежде чем начать боевые действия, хороший капитан всегда продумывает стратегию, — вмешался Маршалл.

— Но эту школу вряд ли можно считать полем боевых действий, — заметил Томас.

— Ошибаешься, — возразила его жена. — Атина предложила спасти этих женщин от участи униженных и одиноких жен, научив их поверить в то, что они могут привлекать мужчин своими собственными достоинствами. И ей это удалось. Хотя опасностей на ее пути было более чем достаточно.

Атина покачала головой:

— Тебя послушать, Эстер, так я просто героиня.

— Так оно и есть. Если не для других, то для меня — безусловно.

Атина покраснела.

— Но я очень подвела своих учениц. Они станут изгоями так же, как мы. Я всех вас подвела.

— Ничего подобного. И мы не откажемся от борьбы.

Атину удивило смелое заявление Эстер, которая встала и взяла с письменного стола пачку писем.

— Эти письма пришли сегодня. От наших учениц или от их семей. Они требуют ответа. Прежде чем мы дадим ответ обществу, нам надо ответить им.

— Я не знаю, что им ответить, — призналась Атина.

— Ответ придет сам собой. А пока мы должны разыграть что-то вроде шахматной игры и определить наше будущее. А главное, постараться всегда быть на шаг впереди наших оппонентов.

— Но если наш противник — бесчестная пресса, что ты предлагаешь делать? — спросил Томас.

— Будем жульничать, — подмигнула Эстер мужу.

Они проговорили весь обед вплоть до десерта и после обеда, когда перешли в гостиную, чтобы мужчины выпили свой традиционный бренди. Они обсудили — и отмели — несколько планов действий. Наконец Эстер предложила смелый гамбит, который был одновременно рисковым и многообещающим. И хотя они попытались проанализировать каждый шаг, варианты были слишком неопределенны: это была авантюра, но она стоила свеч.

— Вряд ли я смогу, — сказала Атина. — Я просто не выдержу, если меня все время будут обзывать по-всякому. Я больше не хочу иметь с этим дела. Никогда в жизни.