Мама, образ которой преследовал Жанну в ночных кошмарах, оказалась милейшей женщиной, безоговорочно принявшей невестку. С Верой они сразу нашли общий язык и упоенно обсуждали ее отношения с Германом. Правда, иногда Жанну одолевали сомнения — мама Аркадия Семеновича была интеллигентной женщиной, и ее доброжелательная манера поведения могла быть следствием хорошего воспитания, а не благоприятного мнения о невестке. Жанна старалась вести себя как можно скромнее.

До женитьбы Линцов мирно жил с мамой в старой квартире на Васильевском и даже не делал там шикарного ремонта. Оба, страстно увлеченные работой (мама преподавала в школе математику), совершенно не тяготились скромным бытом.

С приходом Жанны все изменилось. Линцов настоял, чтобы она уволилась с работы и занималась только семьей. Ему, много лет проведшему в одиночестве, теперь хотелось иметь образцово-показательное семейство, с просторным домом, совместными трапезами и милой хлопотливой женушкой.

Что ж, она хотела того же и не видела причин, которые помешали бы им претворить свои мечты в реальность.

Первый год замужества она строила загородный дом. Аркадий Семенович только оплачивал счета. Жанна пыталась привлечь к этому мероприятию свекровь, но та категорически отказалась. Жанна переживала — ей не хотелось выглядеть своенравной невесткой, поэтому она ныла, что очень нерешительная, так что свекрови обязательно нужно поехать с ней в магазин или хотя бы посмотреть каталоги. Свекровь добродушно отмахивалась, а когда Жанна становилась настойчивой, применяла запрещенные приемы: мол, я уже старая, сколько я проживу в новом доме, год, два, не больше, глупо считаться с моим мнением.

Жанне, напротив, очень нравилось придумывать интерьеры, рыскать по магазинам и ругаться со строителями. Она не стала нанимать дизайнера, все делала сама, и через год семья переехала в уютный дом.

Конечно, ее интересы крутились не только вокруг строительства. Как и прежде, Вера оставалась главным человеком в ее жизни. Теперь, став старшеклассницей, дочь требовала пристального внимания, ведь она совмещала учебу с работой на телевидении. Нужно было помогать ей везде успевать. Поначалу Жанна боялась, что Вера, с детства привыкшая, что мать безраздельно находится в ее пользовании, не примет этот брак, но все обошлось. Даже непрезентабельная внешность жениха, на которую так остро реагируют подростки, не помешала Вере проникнуться к Линцову симпатией.

Аркадий Семенович всячески баловал приемную дочь. Когда Вера окончила школу, он устроил ее в театральный институт и специально под нее финансировал новый проект. Это снова оказался комедийный сериал про девушку-инопланетянку, которой приходится жить в обычной семье и притворяться обычным человеком. Вера сама выбрала этот сценарий, хотя в ее распоряжении было множество проектов мелодраматического и даже трагического свойства. Спокойная, открытая, она любила цитировать великого комика Георгия Вицина: «Нет ничего страшнее трагедии на пустом месте» — и предпочитала смешные роли, хотя в мелодрамах могла бы выигрышнее подать свою удивительную красоту.

Достроив дом и переселив семейство, Жанна растерялась. Неожиданно оказалось, что Аркадий Семенович с помощью своего состояния лишил ее многих хлопот, в которых она привыкла проводить дни. У Веры теперь были профессиональный агент и так называемая помощница, тоже профессиональная, которая лучше Жанны умела составить расписание и утрясти график со съемочной группой.

В доме царствовала монументальная дама, руководившая прислугой — горничной, кухаркой, садовником и шофером. Сначала Жанна пыталась протестовать, но быстро поняла, что содержать в порядке большой дом и сад одна не сможет. И уж конечно, не сможет муштровать прислугу. Отказавшись от услуг домоправительницы, она быстро станет своим подопечным не хозяйкой, а подружкой, но ведь известно, что излишне дружелюбное отношение к прислуге вызывает в ней не ответное дружелюбие, а уверенность, что хозяйка придурковата, и жгучее желание обратить эту придурковатость в свою пользу.

Итак, в дружной семье трудоголиков Жанне отвели роль бездельницы и потребительницы, роль, с которой она совершенно не была знакома. «Отдыхай и занимайся домом», — говорил Аркадий Семенович.

«Занимайся домом»! Ну проверила она качество уборки. Ну заказала меню. Ну посчитала текущие расходы. Съездила за продуктами. Разметила клумбы. Дальше что?

Шопинг, этот целительный бальзам для многих и многих женщин, приелся ей очень быстро. Вещи, которые она не могла рассматривать как законную награду за собственный труд, были ей неинтересны.

Она честно пыталась вести образ жизни праздной состоятельной дамы, ежедневно посещала спортклуб и салон красоты и даже весьма преуспела в занятиях аэробикой, но не смогла воспринимать эти занятия в качестве смысла жизни.

От скуки Жанна попробовала вращаться в свете, супруга влиятельного бизнесмена везде была желанной гостьей. Аркадий Семенович дал понять, что ее светские знакомства могут оказаться полезными для дела. Она ходила на разнообразные приемы, вечеринки и прочие сборища, наносила частные визиты и принимала у себя по четвергам. Раз надо — значит, надо. Поначалу она боялась, жены крупных бизнесменов казались ей небожительницами, принадлежащими совершенно к другому биологическому виду, но все обошлось. Жанна не пыталась делать вид, что искушена в гламуре, представлялась тем, кем и была на самом деле, — скромной женщиной средних лет, которой неожиданно повезло стать женой состоятельного человека.

Все-таки она очень тосковала без работы. Больше того, ей казалось, что бездельное и безмятежное существование отдаляет ее от дочери. Что она, праздная дама, могла посоветовать вечно занятой, активно работающей девушке? Жанна надеялась забеременеть, тогда проблема свободного времени надолго потеряла бы актуальность, но время шло, а ничего не получалось. К врачам супруги по обоюдному согласию решили не обращаться, а положиться в этом деликатном вопросе на судьбу.

Промаявшись полгода, она категорически потребовала у Аркадия Семеновича предоставить ей свободу для общественно полезных действий. В медицину Жанна не вернулась. Она восстановилась бы на прежней должности старшего рентген-лаборанта, чтобы заниматься администрированием, к чему у нее всегда лежала душа, но подходящей вакансии не нашлось. А просто штамповать рентгенограммы было скучно, тем более в большинстве стационаров поставили современные аппараты и проявочные машины, и ее искусство делать великолепные рентгенограммы оказалось ненужным. Так, наверное, чувствуют себя знаменитые фотографы-художники в эпоху фотошопа.

Поразмыслив, Жанна напросилась на работу к мужу, путем слезных увещеваний и разумных доводов выбив себе должность главного менеджера по персоналу. Так это называлось в ее трудовом договоре, а на самом деле Жанна была чем-то вроде профсоюза. Она вникала в условия и систему оплаты труда, личные обстоятельства сотрудников и прочие мелочи. Усмехаясь в душе, Жанна думала, что наконец стала похожа на кумира своей юности — профорга Екатерину Михайловну. Да, она достигла цели, но не тем путем, которым хотела к ней прийти.

Жанна носила строгие деловые костюмы, но никогда не надевала на работу бриллианты, которые дарил ей Аркадий Семенович, предпочитая им бижутерию из дерева или самоцветов, больше достойную непризнанных художниц и продвинутых сотрудниц библиотек, чем настоящей бизнеследи. Сотрудники не должны ее бояться, а, наоборот, доверять.