Владимир, как и накануне, сидел за тем же столиком кафе «Казанова». Ему было все равно, где ее ждать — в Женеве так в Женеве. Он с интересом смотрел на озеро, на цветущие магнолии и нежную зелень молодой травы. С любопытством поглядывал на пестро одетых, шумных туристов, расположившихся за соседними столиками. Он думал о Юлии, о ее таинственных делах и никак не мог решить, кто же они друг другу? Только попутчики в поиске? Или между ними случилось нечто большее?

Оживленная, сияя улыбкой, Юлия подлетела к его столику:

— Володя, милый, у меня новости! Мое дело решилось!

И она, не вдаваясь в подробности, с ходу, залпом выложила ему, что у нее есть деньги на хороший дом в любом уголке Европы и на безбедное существование для них обоих в течение долгих лет.

— Володя, мне нужен муж, который помог бы мне разумно управлять большим капиталом, хотя можно жить и просто на проценты…

Она торопилась, излишне жестикулировала, потому что не была абсолютно уверена в том, что он примет ее новость с восторгом и пониманием. Но он рассмеялся, нисколько не сомневаясь в том, что всегда сумеет сам заработать себе на жизнь и отстоять свою личную финансовую независимость, и заявил:

— Юлечка, дорогая, для меня сейчас слово «проценты» — не более чем знамение времени. Полагаю, что вместе мы когда-нибудь во всем этом разберемся!

Дождливым московским утром, в конце марта, в кабинет управляющего банком Алексея Земцова секретарша, как обычно, принесла почту. Алексей вскрыл ежемесячное письмо из швейцарского банка, адресованное лично ему. На бланке значилось:

"Поздравляем, вы стали счастливым обладателем личного цифрового счета в нашем банке. Его сумма составляет двадцать тысяч долларов".

Дальше он читать не стал. Набрал номер телефона своего швейцарского уполномоченного и услышал:

— Какого черта ты играешь с нами в такие игры? Не ожидал от тебя!

— Что случилось? — похолодел Алексей.

— Твоя жена разорвала контракт об аренде и продала виллу. Новый хозяин выгоняет нас на улицу. Что ты себе позволяешь? Я считал, что ты ведешь бизнес цивилизованно.

— Но послушай, я ничего не понимаю. Давай по порядку. Откуда такие новости?

— Как откуда? От старика Ренодо, разумеется. Твоя жена была здесь и распорядилась имуществом единолично. Ты что, не понимаешь, что ты разорен?

Через неделю в гостиной загородного бело-синего дома в Чивереве Светлана делала свою обычную утреннюю разминку. Спортивный зал так и не был оборудован до конца, и ей пришлось поставить тренажер в гостиной. Комната была залита ярким солнечным светом, за окном стучала капель. Девица быстро-быстро крутила педали велотренажера. Взгляд ее скользил по окнам. Самое большое окно, в форме эркера — украшение гостиной — выходило на берег водохранилища. Сейчас через него видно было бескрайнее снежное поле с черными проталинами. Красота!

Светлана повернулась налево и посмотрела на соседский дом в виде терема на фоне темно-зеленого соснового леса и синего неба. Она замурлыкала какую-то нехитрую песенку и подумала, что скоро лето, она купит доску для виндсерфинга и научится ходить под парусом. На Пироговском водохранилище, около их пляжа, собираются самые отъявленные серфингисты. Представила, как она будет смотреться на доске и как пойдет ей шикарный новый купальник… Настроение у нее было прекрасное.

Зазвонил телефон, и она лениво взяла трубку. Звук был чистый, ясный, будто говорили из соседнего дома.

— Светлана? Здравствуй, это Юлия. Дети дома?

— Нет, они в городе.

— Они здоровы? Жаль, что электронная почта у вас до сих пор не налажена. Запиши им сообщение, пожалуйста.

— Здоровы. Записываю.

— Дети, я скоро позвоню. Целую. Скучаю. Мама.

— И это все? А вы где?

— В круизе. На другом полушарии. Как дела?

— Что-то у Алексея неприятности на работе…

— Не на работе, а на личном финансовом фронте.

— Что вы имеете в виду?

— У твоего Алексея, Светлана, как и десять лет назад, имеется отныне только начальный капитал — двадцать тысяч и старая квартирка в Париже.

— Как — двадцать?! И все?!

— Все, Света. Вы будете начинать с нуля, как мы с ним когда-то…

В трубке повисла напряженная пауза. Потом тишину солнечного мартовского утра взорвал истерический женский крик:

— А зачем мне сдался твой старый дурак?! Пусть ищет себе кого-нибудь другого — за эти деньги!..