Она проплакала несколько часов; затем взяла себя в руки, понимая, что теперь никто не поможет ее тетушке, кроме нее, и что ей надо принять какое-то решение и потребовать от герцогини, чтобы она ему последовала.

Если во время поездки, слушая рассказы тетушки, Гардения повзрослела, то теперь из бедной безответной родственницы она превратилась в главу семьи.

Она отвернулась от окна, потому что ей было тяжело смотреть на романтическую красоту моря, и принялась ходить взад и вперед по мягкому ковру своей спальни.

Надо было что-то предпринять, притом быстро! Она мысленно подсчитала, что у них есть: кучка бриллиантов, оставшихся в ларце тетушки, – несколько брошей, пара серег, одно или два кольца. За них можно получить кое-что, хотя далеко не ту сумму, которую они стоят на самом деле. Гардения ясно понимала, что сейчас все в Монте-Карло только и будут говорить о том, как ее тетушка швырнула бриллиантовое ожерелье на стол и как шакалы, почуявшие добычу, поймут, что с финансами у герцогини неблагополучно; в противном случае она не стала бы прибегать к таким театральным жестам, чтобы иметь возможность продолжать игру.

Гардения понимала, что завтра управляющий начнет наводить справки. Дойдут слухи о случившемся в Париже, и их попросят съехать.

Она вспомнила о том, что ее тетушка оставила в Париже, – великолепные картины на стенах Мабийон-хауса, дорогую мебель, севрские вазы, коллекцию золотых, украшенных драгоценностями табакерок в малой гостиной, позолоченный, выложенный бриллиантами туалетный столик в спальне герцогини. Все это стоило тысячи и тысячи франков, но все было теперь конфисковано французскими властями, и не было никакой надежды, что герцогиня когда-нибудь увидит их снова.

Невольно мысли Гардении вернулись к манто из шиншиллы, и хотя оно стоило немалую сумму, она была рада, что оно также осталось в Париже. Это был символ предательства. В то время как герцогиня относилась к этому совершенно спокойно, Гардения знала, что никогда не смогла бы смотреть на манто, не испытывая чувства стыда и отвращения.

Таким образом, все, что у них было, помимо драгоценностей, – это платья герцогини и ее соболя, которые были на ней в поезде.

Гардения мало в этом разбиралась, но догадывалась, что за подержанную одежду вряд ли получишь много денег. Актрисы и дешевые проститутки не захотят платить большую сумму даже за модель от Ворта, а кто еще захочет надевать обноски? Бедным женщинам ни к чему вся эта роскошь – шифон, кружева, парча, вышитые и украшенные бриллиантами вечерние туалеты. Что же им теперь делать?

Гардения закрыла лицо руками, а в ее ушах все еще звучал голос лорда Харткорта, который говорил, что он будет о ней заботиться и защищать ее. Если бы только он был здесь, подумала она, и тут же упрекнула себя за слабость.

Едва только рассвело, она оделась и отправилась в пароходную компанию. Полицейский указал ей, где она находится, и после долгого ожидания наконец открылась дверь и появился небритый чиновник средних лет.

Он был очень вежлив с Гарденией, пока не узнал, что ее интересует самый дешевый билет до Англии. После этого он вдруг сделался отвратительно фамильярным и кончил тем, что пригласил Гардению отобедать с ним вечером. Несмотря на это, Гардения все же смогла узнать, что завтра отплывает «Ласточка», маленькое и потрепанное грузовое суденышко. Оно берет на борт лишь шестерых пассажиров, и хотя Гардения с замиранием сердца подумала, какие неудобства вынуждена будет терпеть герцогиня, она понимала, что будет сумасшествием брать билеты на какой-нибудь дорогой корабль, потому что это поглотит все их скудные средства.

Она забронировала двухместную каюту и сказала чиновнику, что принесет деньги вечером.

– Я поверю вам на слово, – ответил тот, бросая на нее косой взгляд, – если вы скажете мне, где мы с вами сможем встретиться сегодня вечером.

– Я подумаю и извещу вас, – ответила Гардения.

Не было смысла злить его, к тому же он уже сообщил ей, что, если они прозевают завтрашний рейс, им придется ждать еще три-четыре дня.

Дело было даже не в том, что им не на что было существовать в Монте-Карло, а в том, что Гардения боялась оставлять герцогиню так близко от казино, зная, как тяжело оттащить ее от игорного стола.

Она поспешила обратно в отель и обнаружила, что герцогиня все еще спит. Гардения сидела голодная в роскошной гостиной, боясь вызвать горничную, зная, что это тоже стоит денег, которых у них не так уж много.

Время тянулось медленно, и было около полудня, когда наконец ее тетушка проснулась. У нее, как обычно, болела голова, и она выглядела старой и измученной.

Гардения подала ей дежурную таблетку, но когда герцогиня потребовала бренди, она решительно покачала головой.

– Мы не можем себе этого позволить, тетя Лили, – сказала она.

Герцогиня пыталась было возразить, но тут внезапно к ней вернулась память о том, что произошло накануне вечером.

– Мое ожерелье… – пробормотала она, – мое… бриллиантовое… ожерелье…

Она дотронулась рукой до шеи, как бы надеясь, что каким-то чудом ожерелье окажется на месте.

– Как я могла это сделать? О, Гардения, как только я могла это сделать? – простонала она.

– Боюсь, что вы все проиграли, – мягко ответила ей Гардения. – У нас ничего не осталось, совсем ничего.

– У нас есть еще мои драгоценности, – с ноткой надежды в голосе сказала герцогиня.

– Их осталось очень мало, – ответила Гардения. – Тетя Лили, послушайте меня. Нам нужно ехать в Англию. Нам нельзя здесь оставаться, мы не можем себе этого позволить. Я сомневаюсь даже, сможем ли мы оплатить счет за гостиницу.

Тетя Лили собралась было протестовать, но со стоном откинулась на подушки.

– Генрих должен был получить мою телеграмму вчера ночью или в крайнем случае сегодня утром, – сказала она наконец.

– Его может не быть в Германии, – ответила Гардения, – а если он даже и там, у нас нет никаких оснований считать, что он сейчас у себя дома в Пруссии.

– Да, ты права, – согласилась герцогиня. – Возможно, нам придется подождать день или два. Телеграмму перешлют ему, и он прибудет до конца недели.

– Тетя Лили, мы не можем рисковать, – убеждала ее Гардения. – Мы не можем здесь оставаться и дальше залезать в долги. Подумайте только, во что нам обходятся эти апартаменты.

Она сделала паузу, чтобы эта информация улеглась, и добавила:

– В Англии мы могли бы жить очень скромно, я нашла бы какую-нибудь работу. Вы могли бы встречаться со своими старыми друзьями. Наверняка же у вас есть друзья в Англии?

– Я не поеду ни в Англию, ни куда бы то ни было, пока не увижусь с бароном, – заявила герцогиня с неожиданной силой. – Барон напишет мне, я знаю. Не следует так падать духом, Гардения. Неужели ты не понимаешь, что он любит меня? Он приедет, как только узнает, где я.