– Настоящий? Не подделка?

– О да, уверяю вас: совершенно настоящий. И его было очень трудно добыть. Меня подмывало оставить его для себя. Видите ли, я всегда был поклонником мисс Рольфе. Столько страсти. Такая жалость, что придется… – Россетти умолк. – Вы знаете Сан-Рокко?

Англичанин положил билет в карман и отрицательно покачал головой. Россетти вновь обратился к своей карте.

– Скуола гранде ди Сан-Рокко находится вот здесь, на той стороне Гран канале, в Сан-Поло и Санта-Кроче, к югу от церкви Фрари. Сан-Рокко был святым целителем от заразных болезней, и Скуола первоначально была построена как благотворительное заведение для больных. Строилась она на деньги богатых венецианцев, считавших, что они смогут избежать Черной смерти, если дадут деньги на Скуолу.

Если Англичанину этот кусочек истории Венеции показался хоть немного интересным, он и виду не показал. А маленький итальянский ювелир, не смущаясь, сложил пальцы пирамидкой и продолжил лекцию:

– Здание Скуолы двухэтажное: на первом этаже зал и на верхнем этаже зал. В тысяча пятьсот шестьдесят четвертом году Тинторетто поручили расписать стены и потолки здания. У него ушло на это двадцать три года. – Он умолк, чтобы дать этому факту осесть, затем добавил: – Вы можете представить себе человека с таким долготерпением? Я бы не хотел состязаться с таким человеком.

– А где будет концерт? На первом этаже или в верхнем зале?

– Конечно, в верхнем. Туда ведет широкая мраморная лестница, спроектированная и построенная Скарпаньино. На стенах там изображена Черная смерть. Очень волнующее зрелище.

– А если я буду вынужден выполнить задание в верхнем зале?

Россетти поднес свою пирамидку к губам и произнес про себя молитву.

– Если другого выбора не будет, вы без труда спуститесь по лестнице и выйдете через главный вход. А там вы растворитесь в проулках Сан-Поло, и никто не найдет вас. – Помолчав, он добавил: – Но как венецианец я умоляю вас найти какой-то другой способ решить проблему. Ведь это же будет трагедия, если вы повредите одну из работ Тинторетто.

– Расскажите мне о районе вокруг Сан-Рокко.

– Церковь и Скуола стоят на маленькой площади. Позади них – канал, рио делла Фрескада, по которому можно подъехать к ним обеим. В распоряжении мисс Рольфе всего два способа добраться до Сан-Рокко в вечер концерта – пешком или на водном такси. Если она пойдет, то будет подолгу подвержена опасности. Ей надо будет также в каком-то месте пересечь Гран канале либо на vaporetto, либо на traghetto.[29]

– А она не может пересечь его по мосту?

Россетти тщательно это обдумал.

– Я полагаю, она могла бы перейти по мосту Риальто или по мосту Академии, но это намного удлинит ее путь. Будь я игроком, я побился бы об заклад, что мисс Рольфе сядет на водное такси на пристани гостиницы, которое довезет ее прямо до Сан-Рокко.

– И если она возьмет такси?

– Рио делла Фрескада – очень узкий канал. Между ответвлением этого канала от Гран канале и остановкой у Сан-Рокко его пересекают четыре моста. Там у вас будет сколько угодно возможностей. По излюбленному выражению американцев, это все равно что глушить рыбу в кадушке.

Англичанин бросил на итальянца уничтожающий взгляд, словно хотел сказать, что нельзя так все упрощать, особенно когда объект находится под защитой профессионалов.

– Дон Орсати сказал, что вам понадобится оружие. Легкое огнестрельное и, возможно, что-то посильнее на случай, если дело пойдет не по плану.

Россетти встал и зашаркал к старинному сейфу. Он покрутил тумблер, затем открыл тяжелые двери. Достал оттуда «атташе», поставил его на стол и снова сел. Открыв чемоданчик, он достал оттуда два оружия – каждое было завернуто в войлок – и положил их на стол. Развернув первое, он протянул его Англичанину – девятимиллиметровый «танфольо» с черным стволом и ореховой рукояткой. От него пахло чистым оружейным маслом. Убийца оттянул ползун, взвесил на руке оружие и через прицел посмотрел в дуло.

– У него обойма на пятнадцать выстрелов, а более длинное дуло прибавляет точности, – сказал Россетти. – Ваше место на концерте во втором от конца ряду. К сожалению, это лучшее, что я мог достать. Но даже оттуда человеку вашего тренинга не составит труда произвести выстрел из «танфольо».

– Я беру его. И дополнительную обойму.

– Конечно.

– А второе оружие?

Россетти развернул его и протянул убийце. Это был тактический автомат-пистолет австрийского производства. Англичанин взял его и внимательно осмотрел.

– Я ведь просил «хеклер-и-кох», – сказал Англичанин.

– Да, я знаю, но я не мог так быстро его достать. Я уверен, что «штейр-маннлихер» вам понравится. Он легкий, и его легко спрятать. Кроме того, ничего другого я не могу предоставить.

– Очевидно, придется согласиться.

– У вас особая привязанность к «хеклер-и-кох»?

Так оно и было. Он пользовался этим оружием, когда работал в парашютно-десантных частях спецназа, но он не собирался сообщать об этом Россетти. Он завернул оба оружия в прежнюю материю и тщательно уложил их в свой чемоданчик вместе с дополнительными обоймами и коробками с пулями.

– Вам еще что-нибудь потребуется?

Убийца отрицательно покачал головой, и Россетти взял маленький блокнотик и карандаш и начал подсчитывать: оружие, билет на концерт, личные услуги. Подведя итог в лирах, он передал через стол бумагу убийце. Убийца взглянул на счет, потом на Россетти:

– Не возражаете, если я рассчитаюсь в долларах?

Россетти улыбнулся и перевел сумму в доллары по курсу, существовавшему на тот день. Англичанин отсчитал нужное число пятидесятидолларовых банкнот и добавил пятьсот долларов в качестве благодарности. Синьор Россетти передернул плечами, как бы говоря, что благодарность не обязательна, но убийца настаивал, и Россетти благоразумно положил деньги в карман.

Россетти и Англичанин вместе спустились вниз, вышли из дома, и Россетти запер дверь. Их встретил проливной дождь – стены дождя с грохотом обрушивались в проулке, и бурные горные потоки воды стекали в канализацию. Итальянец надел резиновые сапоги до колен; Англичанин же вынужден был прыгать через лужи в своих замшевых туфлях. Это забавляло венецианского ювелира.

– Вы впервые в Венеции?

– Да, боюсь, впервые.

– Вот уже неделя, как у нас каждый день такое, а туристы все равно едут. Они нужны нам – Господу известно, что мне без них нечего делать, – но иногда даже я устаю от них.

У остановки они обменялись рукопожатием.

– Должен сказать, я считаю это самым малоприятным делом, но, наверное, приходится делать то, за что тебе платят. Скрипачка… – Он поднял руки в чисто итальянском жесте. – Скрипачку можно найти другую. А вот росписи Тинторетто… они невосполнимы. Прошу вас, я никогда не прощу себе, если сыграю какую-то роль в их уничтожении.