Музыкальный автомат заиграл песню Чака Берри.

Джо неуклюже, точно ревматик, покачал головой в такт музыке — не совсем в его стиле, но сойдет.

— Ну же, Джо, — проговорил Рики. — Ты сидел как пень, пока пела Эдит Пиаф. Если хочешь что-то сказать, можешь наконец излить душу.

— Мне велели передать тебе пару слов.

— Кто велел?

— Гаргано.

Рики ощутил холодок. Ощущение возникло между лопатками и поднялось к затылку. Он попытался от него избавиться, легонько поведя плечами, как будто поправлял пиджак.

— Насчет ограбления в «Копли», — продолжил Джо. — Они думают, это ты украл камни. Им нужны бриллианты. Точка. Гаргано говорит: верни камни — и все. Тогда они отстанут.

— Ты им веришь, Джо?

— Не знаю, Рик. Эти парни…

— Вот-вот.

— Если камни у тебя, лучше верни их. Не надо дурачить Гаргано. И мне плевать, сколько стоят эти бриллианты.

— Дело не в них. Если он поймет, что бриллианты — моя работа, я труп. Получат они камни или нет…

— Так это сделал ты?

— Джо, я не могу… Если не будешь знать, то ничего не сможешь рассказать им. А они непременно спросят.

— Они все равно не поверят, что бы я ни сказал.

— И все-таки…

Джо кивнул.

— Гаргано сказал, что у тебя проблемы, Джо, — произнес Рики.

— Когда?

— Пару месяцев назад. Он пришел ко мне поговорить о камушках. И упомянул тебя.

— Теперь проблем стало еще больше.

— Насколько больше?

— Намного.

— Я могу достать денег.

— Это слишком большая сумма, Рик.

— Я могу достать все, что тебе нужно.

Джо покачал головой.

— Все, что угодно, — настаивал Рики.

— Не важно. Они меня не выпустят. Я свидетель. Если я проболтаюсь, Гаргано угодит за решетку до конца жизни. Они просто не позволят мне отойти в сторонку.

— Черт возьми, Джо, почему ты сразу не сказал? У меня есть деньги.

— Мы никогда… Не знаю, Рик. Наверное, я думал, что все под контролем. В том-то и дело. Честное слово, я так думал. То есть у меня и раньше бывали небольшие проблемы. Такова жизнь — то вверх, то вниз, не стоит забивать себе голову. Я думал, что вывернусь. Только на этот раз все шло вниз и вниз, сначала медленно, а теперь гораздо быстрее. Гораздо.

Рики потер глаза.

— Рики, Кэт не должна об этом знать. У нас и так хватает неприятностей. Ясно?

— В конце концов она все равно выяснит, так или иначе.

— Пусть лучше будет иначе, ладно?

— Ладно. А Майкл?

— И пусть это останется между нами.

Рики сделал неодобрительную гримасу, но промолчал.

— Что сказать им о бриллиантах, братец? — прямо спросил Джо.

— Скажи, что я ничего не знаю.

— На этом не закончится.

— Конечно. — Рики попытался улыбнуться.

— И что ты будешь делать? — поинтересовался Джо.

— Пока не знаю. А ты что будешь делать?

— Тоже не знаю.

— Это все, чем они заставляют тебя заниматься? Прижимать бедолаг вроде меня? — с интересом спросил Рики.

— Нет. Есть и другие обязанности.

— Какие?

— Лучше помолчу. Ты сам сказал — чем меньше знаешь, тем лучше.

— Может быть, смыться на какое-то время? — предложил Рики.

— Давай махнем в Ирландию. Всегда мечтал побывать на родине, — произнес Джо.

— Отличная идея, нас-то там и не хватает, — саркастически проговорил Рики.

— Ты всегда можешь поехать во Францию, придурок, — сказал Джо.

— А вдруг я выйду отсюда и люди Гаргано меня застрелят? «Придурок» — это будет последнее, что ты мне сказал. Тебя замучает совесть.

— Послушаю Эдит Пиаф и переживу. Она уж точно поднимет мне настроение.

— Я серьезно, Джо. Если я куда-нибудь соберусь, во Францию или еще куда, ты поедешь со мной? Нас не найдут. — Рики действительно, похоже, не шутил.

— Во Францию?

— После ухода немцев там стало гораздо лучше, поверь.

— А Ирландия? — спросил Джо.

— Ладно, поехали в Ирландию.

— Не могу. У меня семья.

— Ну так возьми ее с собой.

— И что мы там будем делать?

— Говорят тебе, у меня есть деньги. Нам ничего не придется делать. Только целый день сидеть в тени трилистника.

— А как насчет Малыша Джо? — не успокаивался Джо.

— Там наверняка полно детей. Он с кем-нибудь подружится.

— И надолго мы поедем?

— Пока тут все не утихнет.

Джо нахмурился.

Рики опустил глаза.

Это никогда не утихнет. Гаргано не забывает и уж точно не прощает. Если братья уедут, то, возможно, навсегда.

— Я не могу, Рики. Здесь мой дом. Только вообрази меня в Париже…

— И все же подумай.

— Ладно, подумаю.

— Может быть, однажды ты проснешься, а меня уже здесь не будет. Сам понимаешь.

— Ладно, ладно… — Джо рассматривал стол.

— Но точно не завтра, Джо. Завтра я никуда не уеду.

— Хорошо.

Майкл стоял на пороге бостонского убойного отдела на Беркли-стрит. Ему не нравилось бывать там, где работал Джо-старший и где безуспешно расследовали его убийство. Для Майкла здесь по-прежнему было место работы его отца. Две длинные прямоугольные комнаты — в одной сержанты, в другой детективы. В комнате детективов, второй от конца коридора, стоял стол Джо-старшего. Он вновь и вновь напоминал Майклу о той ужасной минуте, когда его отец рухнул наземь и для семьи Дэйли все покатилось к черту. Поэтому он помедлил на пороге и заставил себя взглянуть на все отстраненно, чтобы осознать: это просто комната, пустая, лишь один-единственный детектив, Том Гарт, изучал здесь груду бумаг. Ряд окон выходил на небоскреб Хэнкок-плейс, показывая его с разных точек, точно в кино. Верхний свет был выключен, на стене виднелась тень дерева.

Тома Гарта связывало с Джо-старшим совсем не то, что Брэндана Конроя. Эти двое никогда не играли в гандбол, не пили вместе после работы, не гостили друг у друга на Рождество. Гарт был протеже Джо-старшего. Некогда тот обучал его расследовать убийства, и с тех пор Том Гарт взирал на Дэйли с восхищением, как школьники обычно смотрят на взрослых. В сорок лет у него была заметная плешь, а к пятидесяти он почти совершенно облысел. Оставшиеся седые волосы Гарт зачесывал назад. Его классическая, с мощными челюстями голова казалась монолитной, будто вырезанной из единого куска гранита. Он был третьим по старшинству после Конроя, но котировался куда выше в глазах коллег, которые считали его во всех смыслах классным копом.