нее можно было отвыкнуть. Кровь сородича - иная. Шемэлиры созданы проклятием и несут его в себе всю свою нежизнь, обретая свободу только в окончательной смерти. Те же, кто нарушает запрет и пробует кровь сородичей, становятся прокляты вдвойне. Жажда, ничем иным более не утоляемая, со временем погружает в пучину безумия, заставляя убивать своих до тех пор, пока кто-то не прекратит это мучительное существование.

Шеадда не рассчитывала на то, что ей удастся дожить до следующего приступа жажды. Но, поддавшись одному соблазну, она наверняка попыталась бы... Высшая спешно перевела мысли на свои нынешние планы, запретив себе даже думать об убийстве Мэраара и открывающихся возможностях. Это было еще более глупо и бессмысленно, чем то, что она собиралась сделать. В конце концов, она же обещала.

Вампирша прислушалась. Двое живых прокатили что-то тяжелое по коридору в сопровождении лича. Ментальные отголоски подсказали ей, что еще один живой и двое немертвых остались в мертвецкой. Придется ждать. Этому Шеадда научилась за долгие годы своего существования, пожалуй, лучше всех своих сородичей. Ждать и верить в возможность воплощения задуманного. Ей хватило бы всего минуты доступа к телу Ирилатассара без посторонних глаз.

Вздохнув, Шеадда ушла в другой конец комнаты, подальше от все еще цеплявшегося за свою нежизнь Мэраара. Она будет ждать.

- Жаль, что ты этого не увидишь, - прошептала высшая, глядя в пустоту. И, лукаво улыбнувшись, добавила: - впрочем, я уверена, после такого ты нашел бы способ воскресить кучку моего праха только для того, чтобы лично казнить как можно мучительнее...

***

Вайат не впервые воевал бок о бок с королевскими воинами и формально, как инквизитор, сам считался одним из них. Он помнил каждое возвращение войск Империи в столицу как помпезную церемонию чествования выживших и почтения памяти павших. В этот же раз они прошли по улицам под покровом ночи - без победы, славы и почестей. Хотя сам Вайат был этому даже рад. Хотелось одного: добраться до своей маленькой кельи, помолиться за покой отца-инквизитора Ирилатуса и забыться сном на узкой жесткой кровати. Спустя несколько часов, проведенных за стенами королевской крепости в бесконечных перечислениях имен выживших и павших с последующим занесением их в длинные списки сонными и рассеянными писцами, в душе Вайата забрезжила надежда на исполнение его желания.

Но оказалось, что у отца-настоятеля были иные планы. Уже светало, когда выжившие инквизиторы ступили на территорию монастыря, находившегося на пустынной окраине столицы. От стайки послушников, выглядывавших их с окружавшей главные здания каменной стены, отделились двое. Но навстречу размеренно шагавшим святым воинам выбежал только один.

- Отец-настоя... тель... - запыхавшийся малец так торопился передать сообщение, что проглатывал окончания слов, - просил... отца-инквизи... тора... зайти к нему.

- Я понял, - замедлившись, кивнул Вайат и скользнул взглядом по удивленному лицу послушника. Похоже, в монастыре еще не знали, что Ирилатус мертв. Или, что более вероятно, знали, но не все. - Передай ему, что отец-инквизитор Ирилатус погиб, а я, брат Вайат, зайду к нему через полчаса.

- Отец-настоятель просил зайти сразу по прибытии, - отдышавшись, паренек стал говорить более ровно, и при этом умудрялся поспевать за инквизитором, продолжавшим идти в сторону келий. - Может быть...

- Ладно, - ровно ответил отец-инквизитор, останавливаясь. Махнув своим, чтобы шли отдыхать, он зашагал в другую сторону - к храму. Это высокое изящное здание со стрельчатыми окнами служило местом молитвы и собраний для братьев и послушников, а на верхнем этаже располагались покои отца-настоятеля и его кабинет, где он принимал посетителей с глазу на глаз. Туда и направлялся Вайат с продолжавшим следовать за ним по пятам послушником.

- Случилось что-то? - бросил через плечо инквизитор.

- Я не знаю, - торопливо ответил паренек. - Наставник поднял нас за несколько часов до рассвета, а потом пришел отец-настоятель и сказал, что наше место - на стене, и как только вернется отец-инквизитор - передать ему, чтобы шел в храм. Только я... - замялся юнец, - не ожидал...

- Что не будет отца-инквизитора? - не оборачиваясь, мягко спросил Вайат.

- Ну... Да... - протянул паренек. С минуту они шли молча. Это время, видимо, требовалось послушнику, чтобы собраться с духом. - А можно вопрос?

- Давай.

- Кто теперь им станет?

Остановившись перед массивной входной дверью храма, Вайат обернулся. Он впервые присмотрелся к юнцу - судя по внешности, мальчишке было лет десять. Невысокий, худой, болезненно бледный - он казался бы доходягой, но в смотревших на него снизу вверх глазах светилось любопытство, да и замеченная ранее живая мимика противоречила этому впечатлению. Под взглядом инквизитора паренек напрягся, будто в ожидании наказания, и опустил взгляд.

- Отцом-инквизитором? - переспросил Вайат. Не поднимая глаз, паренек молча кивнул. - Им стану я, - ответил инквизитор и скрылся за тяжелой створкой. Послушник за ним не последовал.

***

Шеадда ждала долго, очень долго. Краем сознания она наблюдала, как из мертвецкой вышел живой. Потом он вернулся в сопровождении еще двоих, а позже к ним присоединился немертвый некромант. Спустя некоторое время ментальный отголосок одного из немертвых стал тише. Еще чуть позже все они - трое живых и трое немертвых - покинули мертвецкую, неспешной процессией пройдя по главному коридору. Шеадда встрепенулась: вот тот момент, которого она так ждала.

Решив не тратить силы на трансформацию, высшая скользнула за дверь и, крадучись, добралась до пересечения тупикового коридора с главным. Некроманты как раз завернули за угол, а ментальный щит исключал обнаружение поисковым заклинанием, поэтому вампирша быстро, но без суеты пересекла освещенный участок и уперлась в запертые двери мертвецкой.

Нахмурившись, Шеадда коснулась плотно сомкнутых створок кончиками пальцев. Скорее всего, они были заперты заклинанием, так как ни единого намека на замочную скважину вампирша не обнаружила. Насколько она знала, в мертвецкой был только один вход, поэтому выбора у нее не было. Точнее, он был, но выбираться на улицу, искать нужный воздуховод и пробираться по нему в туманной форме туда и обратно высшей не хотелось. Только если других вариантов не останется.

Обратившись туманом, она прильнула к двери, ища малейшую щель между створок или в каменной кладке вокруг них. Удача улыбнулась Шеадде - в наддверной арке обнаружилась трещина, сквозь которую вампирша сумела просочиться, хоть это и было раздражающе медленно.

Оказавшись внутри мертвецкой и вернув себе обычную форму, высшая прислушалась. На всем этаже царила тишина - и физическая, и ментальная, что полностью устраивало Шеадду. Три из четырех плит были пусты.